Джентри подумал, не произнести ли возмущенную обличительную речь, но потом просто пожал плечами и полез за своим бумажником. Никто не стал на него набрасываться, когда он сунул руку в карман, – перед тем, как сесть в машину, его обыскали.
– Похоже, вы – Джек Коэн, – заключил Джентри.
– Вы правы, – подтвердил мужчина, копаясь в его бумажнике. – А у вас полный порядок с удостоверениями, кредитными карточками и прочими документами, выданными на имя шерифа Роберта Джозефа Джентри.
– Друзья и коллеги зовут меня Бобби Джо, – заметил Джентри.
– Но нет на земле другого такого места, как Америка, где бы удостоверение личности значило меньше, – усмехнулся Коэн.
Джентри пожал плечами. Его подмывало объяснить им, насколько мало его это заботит, но вместо этого он спросил:
– А могу я взглянуть на ваше удостоверение личности?
– Я – Джек Коэн.
– Вы действительно начальник Арона Эшколя?
– Я возглавляю отдел переводов и внешних связей в посольстве, – пояснил седовласый мужчина.
– Это отдел, в котором работает Арон?
– Да, – кивнул Коэн. – А вы не знали этого?
– Может быть, один из вас троих – Арон Эшколь, откуда мне знать? – улыбнулся Джентри. – Я его никогда не видел и, судя по тому, как складывается ситуация, никогда не узнаю, кто из вас – он.
– Почему вы так говорите, мистер Джентри? – произнес мужчина ровным ледяным тоном.
– Считайте, что я догадался, – хмыкнул шериф. – Я прошу к телефону Арона, и все посольство пытается удержать меня на связи, пока вы, ребята, впрыгиваете в ближайший лимузин и рвете когти к отелю, чтобы под дулом пистолета свозить меня на экскурсию. И если вы те, за кого себя выдаете, хотя сейчас это трудно разобрать, ваше поведение не слишком соответствует тому, как должны вести себя посланники наших верных и зависящих от нас союзников на Ближнем Востоке. Подозреваю, Арон Эшколь убит или пропал без вести, и вы настолько расстроены этим обстоятельством, что тыкаете стволом под ребра законно избранному представителю власти.
– Продолжайте, – попросил Коэн.
– А пошли вы знаете куда! – отозвался Джентри. – Я уже все сказал. Объясните мне, что происходит, и я скажу, зачем я звонил Арону Эшколю.
– Мы можем поспособствовать тому, чтобы вы продолжили свое участие в этой беседе, другими средствами, – произнес Коэн, и отсутствие угрозы в его голосе сработало лучше, чем любое запугивание.
– Сомневаюсь, – ответил Джентри. – Если только вы те, за кого себя выдаете. Как бы то ни было, я не скажу ничего, пока вы не сообщите мне что- нибудь действительно стоящее.
Коэн бросил взгляд на мелькавшие за окном мраморные башни и снова посмотрел на шерифа.
– Арон Эшколь мертв, – проронил он. – Убит. Он, его жена и две четырехлетние дочери.
– Когда? – спросил Джентри.
– Два дня назад.
– В Рождество! – простонал Джентри. – Ну и праздничек выдался. Как его убили?
– Кто-то проткнул им головы проволокой, – безучастно произнес Коэн. Можно было подумать, что он описывает новый способ укрепления автомобильного двигателя.
– О господи, – выдохнул Джентри. – Почему я ничего не читал об этом?
– Там произошел взрыв с последующим пожаром, – пояснил Коэн. – Прокурор Виргинии классифицировал это как смерть вследствие несчастного случая – утечка газа. Связь Арона с посольством не была установлена агентствами властей.
– А ваши врачи нашли истинную причину их гибели?
– Да, – печально подтвердил Коэн. – Вчера.
– Но зачем было устраивать весь этот спектакль, когда я позвонил? – осведомился Джентри. – У Арона могло быть… нет, постойте. Я упомянул Сола Ласки. Вы думаете, что смерть Арона и его семьи каким-то образом связана с его родственником?
– Да. Именно так, – ответил Коэн.
– Так кто убил Арона Эшколя?
Коэн пристально взглянул на Джентри:
– Теперь ваша очередь, шериф.
Джентри помолчал, собираясь с мыслями.
– Вы должны отдавать себе отчет, – продолжил Коэн, – что, если Израиль сейчас оскорбит американских налогоплательщиков в этот чрезвычайно важный период отношений между нашими странами, последствия могут оказаться для него губительными. Мы готовы поступиться собственными желаниями,
