Та кивнула. Тони вообще терпеть не мог летать, но вертолеты он ненавидел больше всего. В то время как самый распоследний голливудский режиссер тратил треть своего бюджета, арендуя эти опасные безумные машины, и с ревом кружил и нырял над каждой съемочной площадкой, как маньяк с комплексом Иеговы, Тони Хэрод категорически отказывался подниматься над землей.
– Неужели у вас нет какого-нибудь паршивого наземного транспорта? – проорал он сквозь шум лопастей.
– Залезайте, – скомандовал Колбен.
Хэрод произнес еще несколько внушительных ругательств, после чего последовал в салон за Марией Чэнь. Он знал, что двигатели расположены над землей по меньшей мере в восьми футах, но ни один здравомыслящий человек не мог пройти под их невидимыми лопастями, не сгибаясь.
Тони и Мария еще возились с пристежными ремнями на мягком заднем сиденье, когда Колбен уже развернулся в своем кресле и, подняв вверх большие пальцы, подал пилоту знак взлетать. Хэрод решил, что тот вполне тянет на главную роль: потертая кожаная куртка, худое лицо с резкими чертами под козырьком красной кепки и глаза, взгляд которых говорил, что им привычен вид смертельного боя, а все остальное, менее волнующее, просто не представляет никакого интереса. Пилот произнес что-то в микрофон, закрепленный у него на голове, выжал вперед ручку управления, затем притянул ее чуть на себя. Вертолет взревел, приподнялся, нырнул носом вниз и полетел, стабильно держась в шести футах над землей.
– О черт, – пробормотал Хэрод. Ощущение было такое, будто он катил на доске с тысячью шарикоподшипников.
Они вышли из зоны, прилегавшей к ангарам и аэропорту, обменялись какими-то репликами с диспетчером и взмыли вверх. Прежде чем закрыть глаза, Хэрод успел различить внизу реку и огромную тушу нефтяного танкера.
– Старуха здесь, в городе, – сказал Колбен.
– Мелани Фуллер? – переспросил Хэрод.
– А ты думаешь, я о ком? – ухмыльнулся Колбен. – О Хелен Хейс?[42]
– Где она?
– Увидишь.
– Как вы ее нашли?
– Это наше дело.
– И что вы собираетесь делать?
– В свое время расскажем.
Хэрод открыл глаза:
– Люблю я с тобой разговаривать, Чак. Все равно что беседовать с собственными подмышками.
Колбен прищурился и улыбнулся:
– Тони, малыш, лично я считаю, что ты кусок собачьего дерьма, но мистер Барент почему-то полагает, что ты мог бы вступить в наш Клуб. Тебе представился счастливый случай, смотри не проморгай его.
Хэрод рассмеялся и снова закрыл глаза.
Мария Чэнь смотрела в иллюминатор на вьющуюся ленту серой реки. Справа тянулись ряды двухквартирных домов, покрывавшие все пространство кирпично-коричневой сеткой, прошитой автострадами, слева же раскинулся казавшийся бесконечным парк с низкими холмами, которые топорщились обнаженными деревьями и кое-где были припорошены заплатками снега. Поднялось солнце, повиснув золотым прожектором между горизонтом и низкими облаками, и сотни окон домов на склонах холмов отразили его свет. Колбен положил руку на колено Марии.
– Мой пилот – вьетнамский ветеран, – доверительно сообщил он. – Он как вы.
– Я никогда не была во Вьетнаме, – тихо ответила она.
– Нет, – поправился Колбен, и его рука скользнула вверх по ее бедру. Хэрод, казалось, спал. – Я имел в виду, что он – нейтрал.
Мария Чэнь сжала колени и пресекла рукой дальнейшие поползновения. Три остальных агента наблюдали за происходящим, а тот, у которого был травмирован подбородок, даже слегка улыбался.
– Чак, – проронил Хэрод, не открывая глаз, – ты левша или правша?
– А в чем дело? – ухмыльнулся Колбен.
– Я просто хотел узнать, сможешь ли ты заниматься мастурбацией, если я сломаю тебе правую руку. – Хэрод открыл глаза.
Колбен смотрел на него, не мигая. Трое агентов одновременно расстегнули плащи.
– Подлетаем, – сообщил пилот.
Колбен убрал руку с колена Марии и наклонился вперед.
– Посади нас рядом с центром связи, – распорядился он, хотя в этом не было никакой необходимости.
Внизу виднелся небольшой квартал с ветхими одноквартирными домами и заброшенными фабриками, обнесенный высоким строительным забором. В центре стоянки расположились четыре трейлера, а с южной стороны от них стояли машины и фургоны. На крышах одного из фургонов и двух трейлеров высились коротковолновые антенны. Посадочная площадка была размечена оранжевыми пластиковыми панелями.
