– В форме? – спросил Джентри. Он расположился у стойки, из-за перевязанной грудной клетки его фигура казалась еще толще, чем была на самом деле.
– Нет. В цивильном прикиде. Аккуратненькие сукины дети. Черные брюки, ветровки, ботинки с узкими носами. Просочились повсюду!
– Где они?
– Говорят же – повсюду, – ухмыльнулся Марвин. – Пара фургонов без опознавательных знаков стоит с обоих концов Брингхерст-стрит. Уже два дня, как между Квин-лейн и Грин-стрит торчит грузовик с локатором. Двенадцать ублюдков в четырех машинах без номеров мотаются между церковью и нами. И целые толпы их собрались на вторых этажах домов на Квин-лейн и Джермантаун-стрит.
– Сколько же всего? – спросил Джентри.
– Думаю, человек сорок. Может, пятьдесят.
– Работают командами по восемь часов?
– Да. Ублюдки считают, что их никто не замечает, и спокойно сидят себе у прачечной. Все белые. Так и шныряют туда-сюда. А один вообще ничего не делает, только бегает для них за едой.
– Филадельфийская полиция?
Высокий худой парень по имени Кальвин рассмеялся:
– Черт, да нет же! Местные свиньи носят костюмы, белые носки и ортопедическую обувь… когда выходят на дело.
– Кроме того, их слишком много, – добавил Марвин. – Даже если сложить всю полицию нравов, отделы убийств, наркотиков и инспекторов по несовершеннолетним, все равно пятьдесят человек не получится. Или это федеральный отдел по борьбе с наркобизнесом, или еще что-то.
– Или ФБР, – добавил Джентри и задумчиво потер левый висок.
Натали заметила, как лицо его чуть заметно исказилось от боли.
– Да. – Марвин погрузился в размышления, и на мгновение взгляд его стал рассеянным. – Возможно. Хотя я этого не понимаю. Зачем их так много? Я думал, может, они ловят убийц Зига, Мухаммеда и остальных, но им, похоже, плевать на то, что кто-то замочил нескольких негров. Если только все это не ради той старухи и ее белого выродка. Да, малышка?
– Очень может быть, – кивнула Натали. – Но все гораздо сложнее…
– То есть?
Джентри, стараясь не шевелить верхней частью тела, подошел к столу и положил на него свою перебинтованную руку.
– Есть такие подонки… которые могут мысленно заставить людей подчиняться их воле. Обычный спокойный человек становится по их приказу маньяком, убийцей. А те, кто ими управляет, садистски радуются. Один из таких мужчин, вероятно, прячется где-то здесь, в городе. Этой способностью обладают и несколько представителей власти. И между ними идет нечто вроде войны, – объяснил Джентри негромко.
– Мне нравится, как ты говоришь, приятель, – фыркнул Лерой и передразнил неторопливую тихую речь шерифа, подчеркивая южный акцент.
– Твой говор тоже ничего, – добродушно отозвался тот.
Лерой привстал, и лицо его исказилось от ярости.
– Что ты сказал?
– Он сказал, чтобы ты заткнулся, Лерой, – спокойно заметил Марвин. – И сделай это побыстрее. – Он снова перевел взгляд на Джентри. – О’кей, мистер шериф, скажи-ка мне вот что: этот мужчина, который прячется здесь, он белый?
– Да.
– И ублюдки, которые его преследуют, тоже белые?
– Да.
– И все остальные, кто в этом может быть замешан?
Джентри кивнул.
– Значит, они такие же твари, как эта Фуллер со своим выродком? – Марвин вздохнул. – Интересно получается. – Он сунул руку в карман своей куртки, достал «ругер» Джентри и со стуком положил его на стол. – Здоровый кусок железа ты таскаешь с собой, мистер шериф. Никогда не собирался зарядить его?
– Запасные патроны у меня в чемодане, – не прикасаясь к револьверу, ответил Джентри.
– А где твой чемодан, парень? Если он был в расплющенном «форде», то его сперли.
– Марвин ходил за моей сумкой, – пояснила Натали. – Она исчезла вместе с останками твоей прокатной машины. И автобусом.
– Автобусом? – Брови Джентри удивленно поползли вверх. – Автобус исчез? Через сколько времени после нашего появления вы ходили туда?
– Через шесть часов, – ответил Лерой.
– Так что придется нам поверить на слово малышке, что за вами гнался большой нехороший автобус, – проронил Марвин. – Она утверждает, что вы стреляли в него и попали. Может, он уполз умирать в кусты, мистер шериф?
