– Шесть часов, – повторил Джентри и прислонился к холодильнику. – Что-нибудь есть в новостях? Об этом уже должно быть известно.
– Ничего, – ответила Натали. – Телевидение безмолвствует. В «Филадельфийском обозревателе» нет даже крохотной заметки.
– О господи, – произнес он. – Какие же у них должны быть связи, чтобы все так быстро убрать и замять! По меньшей мере четверо были убиты.
– А уж до чего, наверное, разозлилась контора, которой принадлежал автобус, а? – заметил Кальвин. – Советую тебе, парень, не пользоваться здесь муниципальным транспортом. А то, глядишь, какой-нибудь автобус отомстит тебе за убийство своего собрата. – И Кальвин так расхохотался, что чуть не упал со стула.
– Так где же твой чемодан? – повторил Марвин.
Джентри передернул плечами, выходя из задумчивости:
– Я оставил его в отеле «Челтен». Но я заплатил всего за одну ночь. Так что, возможно, его уже забрали.
Марвин развернулся в своем кресле:
– Тейлор, ты работаешь в этой старой развалине. Можешь пробраться в их камеру хранения?
– Конечно. – Худое лицо восемнадцатилетнего Тейлора покрывали темные шрамы, оставшиеся после прыщей и фурункулов.
– Это опасно, – предупредил Джентри. – Возможно, там уже нет чемодана. В любом случае за парнем будут следить.
– Какие-нибудь накачанные свиньи? – осведомился Марвин.
– В том числе и они.
– Тейлор, – произнес Марвин. Это был приказ.
Парень осклабился, спрыгнул со стойки и исчез.
– Нам надо еще кое-что обсудить, – сказал Марвин, поглядев на шерифа и Натали. – Вы пока можете отдохнуть.
Натали с Джентри стояли на заднем крыльце общинного дома и смотрели, как растворяются последние остатки тусклого зимнего дня. Перед домом тянулся длинный пустырь, усеянный грудами разбитых заснеженных кирпичей и упиравшийся в два заброшенных здания. Отблеск керосиновых ламп в нескольких окнах указывал на то, что там еще кто-то живет. Было очень холодно. В свете единственного уцелевшего фонаря плясали снежинки.
– Значит, мы остаемся здесь? – спросила Натали.
Джентри посмотрел на нее. Из-под армейского одеяла, которое он набросил на себя вместо куртки, торчала лишь его голова.
– На сегодня, пожалуй, ничего лучшего не придумаешь, – промолвил он. – Может, мы и не среди друзей, но, по крайней мере, у нас общий враг.
– Марвин Гейл умен и хитер, – заметила Натали.
– Как лиса, – добавил Джентри.
– Почему ты считаешь, что он зря теряет время с бандой?
Шериф прищурился, вглядываясь в грязные сумерки.
– Когда учился в Чикаго, я работал там с парочкой городских банд. В основном главари были вполне толковыми ребятами, только один психопат попался. Помести альфа-личность в замкнутую систему, и она достигнет в ней высших ступеней власти. И со здешней бандой то же самое.
– Что значит альфа-личность?
Джентри рассмеялся было, но тут же умолк из-за боли в груди.
– Студенты, изучающие поведение животных, следят, кто в каком порядке получает в этой группе пищу, и называют главного барана, воробья, волка или еще кого-нибудь альфа-самцом. Бывают, конечно, и альфа-самки, поэтому я предпочитаю термин «альфа-личность». Иногда мне кажется, что дискриминация и другие глупые социальные барьеры приводят к возникновению неожиданно большого количества альфа-личностей. Возможно, этот процесс является чем-то вроде естественного отбора, с помощью которого разные этнические и культурные группы отвоевывают себе справедливые места в несправедливом обществе.
Натали прикоснулась к его руке сквозь одеяло:
– Знаешь, Роб, для доброго провинциального шерифа в твоей голове бродят слишком оригинальные мысли.
– Не такие уж оригинальные. – Джентри ласково посмотрел на нее. – Сол Ласки уже предполагал нечто подобное в своей книге «Патология насилия». Он писал о том, как попранные, униженные люди, менее всего подходящие для данного общества, вдруг перерождаются в невероятных борцов, когда от этого зависит выживание культуры и нации… что-то вроде супер-альфа-личностей. В несколько извращенном, болезненном виде в эту модель вписывается даже Гитлер.
Натали смахнула с ресниц снежинки.
– Ты думаешь, Сол еще жив?
– Судя по обстоятельствам, не должен. – Джентри уже рассказал Натали, как провел последние несколько дней перед тем, как отыскал ее в Джермантауне. Он еще плотнее закутался в одеяло и положил перевязанную руку на выщербленные перила крыльца. – И все же почему-то я думаю, что он жив.
