бланш на аналогичное действие и снова возвращаемся в исходную точку, где имеется множество различных концепций и нет очевидных критериев, позволяющих предпочесть одну из них другой.
Бытует мнение, что все наши представления должны быть доказуемы или как минимум иметь какое-то обоснование. Представление, которое невозможно доказать или обосновать, не считается рациональным. Но в таком случае мы все нерациональны. Требование обоснования вполне уместно, но обосновать можно далеко не все по той простой причине, что мы могли бы потребовать обоснование для любого обоснования, а затем обоснование для нового обоснования, и так до бесконечности. В какой момент нужно прервать эту цепочку обоснований? Мы оказываемся заложниками ситуации, которую Ханс Альберт назвал «трилеммой Мюнхгаузена». Впервые она была сформулирована еще эллинским философом Агриппой: мы можем либо (1) прервать цепочку обоснований в любом месте, либо (2) продолжать регресс в бесконечность, либо (3) ходить по логическому кругу. Предпринимались попытки разрешить эту трилемму при помощи так называемых трансцендентальных аргументов, существующих в нескольких вариантах, но надежность этих аргументов вызывает сомнения.
Рациональность человека проявляется во множестве конкретных и абстрактных видов деятельности. Для философии одним из важнейших видов рациональной деятельности всегда была аргументация. В ходе исторического развития эта деятельность не раз претерпевала изменения, в разные эпохи считались приемлемыми или неприемлемыми очень разные типы аргументов. Так, средневековый философ Ансельм Кентерберийский вел дискуссию о том, как возможно спасение не только современников Христа, но и последующих поколений, которая совершенно неактуальна в наши дни. Ансельм решает поставленную проблему, указывая на тот факт, что после изгнания Люцифера и его приспешников (численность которых составляла около трети всех ангелов) на небесах освободилось очень много места и это место необходимо заполнить, чтобы восстановить равновесие. Его способ аргументации был вполне уместен для той эпохи, но сегодня кажется не слишком убедительным, хотя некоторые религиозные секты до сих пор мыслят приблизительно в таком ключе. Причина, по которой меняется способ аргументации, заключается отчасти в том, что на многие аргументы, казавшиеся убедительными раньше, находятся не менее убедительные контраргументы. Велико искушение воспринимать этот процесс как путь прогресса, подводящий нас все ближе к правильному пониманию рациональности.
Однако здесь возникает проблема несоизмеримости. Эту проблему практически одновременно обозначили Томас Кун и Пол Фейерабенд около 1960 года, но проблески осознания ее встречаются еще у досократиков. В двух словах: проблема заключается в том, что не существует нейтральной позиции, с которой можно было бы оценить рациональность различных аргументов и теорий. Приводя аргументы в пользу собственной парадигмы или перспективы, мы пользуемся ею же, а следовательно, нет никакого объективного способа разрешить соперничество между различными концепциями. Не существует нейтральных позиций, чувственного опыта, фактов и т. д., независимых от точки зрения наблюдателя или теории, в рамках которой он действует. Другими словами, не существует универсальной точки зрения на мир, которую можно было бы принять за архимедову точку опоры. В отсутствие такой универсальной точки опоры можно говорить только об относительной оценке, а любая относительная оценка предполагает границы, не обязательно совпадающие с границами той парадигмы, которая подвергается оценке. Для наших целей важно понять, что оценка некоторого аргумента как плохого или хорошего будет зависеть от точки зрения, на которой мы стоим. В тех случаях, когда все участники ситуации согласны относительно того, какие аргументы следует считать хорошими, а какие плохими, мы можем определить «рациональное» при помощи «лучшего» аргумента. Именно так обычно и происходит аргументация, поскольку все мы воспитаны в одних и тех же общественных рамках и усвоили примерно одинаковые правила аргументации. Но когда стороны не так единодушны, сразу же возникают серьезные проблемы, поскольку мы больше не можем принимать «хорошие» и «плохие» аргументы как данность, а следовательно, не можем определить, что считать рациональным.
Ницше пишет, что рациональное мышление есть не что иное, как толкование, основанное на схеме, которую трудно опровергнуть. Он также отмечает, что любой философ в своей деятельности доходит до такой точки, когда на сцену выходят его убеждения. В современной философии принято говорить не об убеждениях, а об интуиции, то есть о фундаментальных представлениях, что нечто
Существует ли единая рациональная база для тематизации разных видов опыта или есть лишь ряд мало связанных между собой перспектив и практических подходов? Кант поставил перед собой цель создать именно такую базу, он считал себя миротворцем в области философии. В 1796 году он опубликовал небольшую работу под названием «Сообщение о скором завершении трактата о вечном мире в философии». В этой работе философия представлена как «поле битвы». У человека есть склонность, а скорее даже тяга к философствованию, но, поскольку человек также является стадным
