году, когда жидким гелием заморозили ртуть, и уже больше ста лет ученые многих стран проводят огромное количество разных экспериментов, но загадку сверхпроводимости так и не разгадали, и вообще толком никто ничего об этом явлении не знает, так что придется, видимо, потерпеть еще лет тридцать- сорок, пока произойдет очередной технологический скачок. Журавлев не сомневался, что Советский Союз в конце концов победит природу. Грустно было лишь от того, что его жизни на это не хватит точно…
«Москвич» ощутимо тряхнуло. Журавлев непроизвольно выругался. Жалко подвеску. Хорошая дорога кончилась, родной Марсоград отсюда почти не виден. Нужно еще пару километров пропылить по грунтовке вдоль Оби, и будет нужная протока. Главное, сверток к ней не пропустить, там только колея, да и она вечно зарастает ивняком. Впрочем, в этот раз он не промахнется. Еще издали Журавлев разглядел в кустах новенькую серо-зеленую «Волгу». Такая во всем Марсограде есть только у одного человека.
– Пятьдесят граммов замахнешь? – Трунов зафиксировал удилище на подставке и кивнул на свой много повидавший металлический контейнер для пикников.
– Жарко, – отрицательно мотнул головой Журавлев, расчехляя удочку. – Предпочту холодный квас. И тебе рекомендую не увлекаться, Олег Валентинович.
– Не настаиваю. – Трунов отмахнулся от парочки комаров, которых не брала даже жара, и потянулся к сигаретам.
Некоторое время оба молчали. Трунов сосредоточенно дымил. Журавлев собирал свой компактный рыбацкий стульчик из авиационного дюралюминия.
– Ладно. Не будем ходить кругами, – первым не выдержал Трунов. – Только давай попроще, без этой своей научной терминологии. Объясни мне еще раз, дураку, как у тебя этот побочный эффект возникает.
– Постараюсь попроще, – хмыкнул Журавлев, разглядывая коробочку с наживкой. – Если ты помнишь, некоторые металлы, сплавы и соединения, а таких порядка двух сотен, при сильном замораживании меняют свои свойства кардинально, вплоть до того, что их электрическое сопротивление становится нулевым. Но сверхпроводимость – это квантовое явление, и у каждого сверхпроводника, кроме нулевого электрического сопротивления, появляются некоторые другие интересные свойства. Одно из них назвали эффектом Мейсснера. Смысл его в том, что в момент, когда металл или любое другое соединение переходит в сверхпроводящее состояние, внутри него возникают незатухающие токи. Эти токи создают в сверхпроводнике внутреннее магнитное поле противоположного направления внешнему, и начинается процесс выталкивания сверхпроводником магнитного потока… Не потерял еще мою мысль?
– Потерял, – со вздохом признался Трунов. – Давай совсем конкретно. Чем именно ты там занимаешься?
– Конкретно мы воздействуем на большие сверхпроводники сверхмощными магнитными полями. Как оказалось, в момент встречи двух противоположного направления полей – внешнего и вытесняемого из сверхпроводника – с пространством вокруг происходят какие-то необъяснимые изменения. Вернее, эти изменения происходят с мозгом человека, который попадает в зону действия встречных полей. И сила изменений имеет, кстати, определенную зависимость от свойств проводника. Точнее, от критической температуры, при которой каждое конкретное вещество приобретает сверхпроводящие свойства…
– И ты, оседлав эти свои поля, летаешь в параллельные миры, где Советского Союза уже нет, союзные республики стали независимыми государствами, Россией управляет президент, последним оплотом социализма остается Северная Корея, а самая богатая и сильная страна мира – США? Я ничего не упустил?
– Не совсем так, но близко… – Журавлев поморщился. – Понимаешь, я не физик-теоретик, а ученый-практик, поэтому не могу тебе с полной достоверностью сказать, что именно происходит в момент взаимодействия с полями. Физическое тело никуда не перемещается – это точно. Я многократно фиксировал весь процесс от начала до конца на кинокамеру. Могу лишь предположить, что взаимопроникновение полей каким-то образом влияет на человеческое сознание. В него проникает поток информации из какого-то другого мира. Параллельный он или перпендикулярный – я не знаю. Но от нашего действительно отличается сильно…
Покопавшись в сумке, Журавлев нашел темные очки, напялил их на переносицу и представил себя со стороны. С возрастом от слишком яркого солнца у него стали слезиться глаза, по утрам пошаливает печень, почти круглый год не проходит насморк, периодически обостряется псориаз, а из-за хронического простатита приходится вставать минимум один раз за ночь. Но в остальном он парень хоть куда – мужественный «летатель» в параллельные измерения.
Про то, что от концентрированного потока информации неподготовленного человека может закрутить так, что врагу не пожелаешь, Журавлев рассказывать не стал. Не принципиально. Хотя, конечно, ощущения, с которыми он столкнулся, не забываются. Как будто в голове со свистом и шипением взрывается праздничная шутиха, мозг становится жидким, вскипает и вытекает через уши. В первый раз, когда Журавлева случайно «накрыло» в зоне действия встречных полей, он едва устоял на ногах. На долю секунды даже создание потерял…
– И теперь ты решил поделиться этим открытием со всей научной общественностью Советского Союза и стран Варшавского договора?
Журавлев криво улыбнулся.
– Ты уже в курсе?
