– Белый Христос мне свидетель, – сказал Рома наудачу. В метках значились еще Один, Тор, Фрейя и прекрасный Бальдур, но как-то вскользь.
– Хорошо. С такой клятвой пойду. Но твои роботы останутся снаружи. Как и мои рабы.
«Значит, религиоведение все-таки пригодилось. А я-то его клял».
– Дай мне минуту побеседовать с… вождем.
Отойдя шагов десять, он – спиной к Хельге – включил голосовую связь:
– Нужен режим приватности. Особь согласна пообщаться тет-а-тет. Отключите запись онлайн, пусть все пишется только на мой носитель.
– Цель ввода режима?
– Оптимизация контакта. Избавиться от ощущения, что моим языком шевелят Общество и деканат в полном составе. И корректируют мне техзадание прямо в мозгу.
– Роман, это против правил. Я вижу – особь синтонна, но риск слишком велик.
– Я прошу вас. Редкий случай доверия, нельзя его упускать. Оставьте мониторинг с биодатчиков, при критическом отклонении сразу вызывайте.
– Тебе известен порядок, – помедлив, отозвался шеф. – Если у тебя возникнет Е-кривая…
– …то это уже не я. Тогда пусть роботы меня пакуют и везут в лабораторию. Мое согласие на случай трансформации давно подписано, лежит у вас в сейфе.
– Ладно. Действуй по обстановке.
– Еще одно, приготовления по оборонке… Я могу ей твердо гарантировать, что нападения не будет?
– План утвержден оргом. Решать будем по итогам миссии.
– Так да или нет? Это важно для меня, чтоб дать прогноз.
– Повторяю – решение примет ответственный круг.
– Конец связи. – Завершив сеанс, Рома открыл панель на рукаве и прервал передачу по радио, кроме канала «Биологическая безопасность».
Ангар дронов Хельге не понравился. Она столько хотела в него заглянуть, узнать, чем кормятся летучие чудовища, как они спят, как вьют гнезда, есть ли у них птенцы. Оказалось – они просто стоят на ножках с колесиками, а другая нежить лазит им в животы, заменяет внутри части, подвешивает на крылья зловещие бомбы.
Это место для механических тварей. Ни сидений, ни лежанок, ни светильников – ничего для человека. Строение просторное, но – низкий свод, глухие стены, мутные окна-щели под потолком.
И запахи искусственных веществ, такие чуждые и отвратительные.
– Здесь не живут.
– Конечно. Тут только роботы.
– Зачем мы пришли сюда? Я не слышу пения горы.
– Тебе нравится звук Вейда Сянь?
– Большой Святой?
«Телепатия?.. – Приподняв забрало, Рома убедился, что защитная сетка-паутинка на месте. – Чушь, у них нет. Слышала в прошлом. Кто-нибудь перевел ей с ханьского. От коммуны рерихистов до Тенг Ху недалеко, три часа лета. Единственная тут гора – пожалуй, они ездили на поклонение. Обойдешь сто восемь раз и станешь
– Принцесса, ты бывала в этих местах раньше?
– Да, пока болотный царь не взял меня. Слушала песни ветров. Где я могу сесть? Разве ведут переговоры стоя?..
– Э-э… – Неловко было признаться, что сиденьем служит сам серво, по команде. – Можно впустить раба. Одну штуку. И робота, для равновесия.
– Я согласна. Как странно – «робот» и «раб», так похоже!..
– Очень старые слова, с Земли. Оба означают тех, кто подчиняется.
– А кому подчиняешься ты? Кто твой господин?
В своих колышущихся одеждах она почти беззвучно подошла к дрону и положила ладонь на его корпус. Нет дыхания, сердце не бьется – совсем неживой. То-то он так равнодушно сбрасывает бомбы!.. Живой брал бы в плен, как в ордах принято.
– Я… свободный человек. Мы, Общество, – техно-социальный мир, где все равны.
– Но ведь кто-то послал тебя?
– Мне предложили. Воля коллектива, а моя воля – принять или отказаться.
Створки ворот ангара разъехались, парой вошли раб-верзила с богомолом – держа дистанцию, недоверчиво косясь друг на друга.
– Странно. В нашей общине у реки тоже все решали сообща. Но доброволец вызывался сам, по внутреннему чувству.
– Ты помнишь, как жила…
