Мало того, Петр, склонный делать из всякого значительного отдельного события вывод, и на этот раз не остался равнодушным к бедственному явлению в народной жизни и счел необходимым, как правитель, принять меры для смягчения и устранения в будущем страданий голодного народа. В следующем, 1724 году, 20 января, он дал указ Сенату, в котором приказал учредить особую должность для регулирования снабжения населения хлебом. «Учинить, – писал Петр, – экономии генералного, которого должность первая над хлебом, чтоб везде запасной был, дабы не в урожайные годы народ голоду не терпел»[1131]. Для хранения запасов хлеба по указу Петра создавались специальные склады: «Места нужным магазейнам: Петербург, Рига, на Дону, на Днепре или Десне (был учрежден в Брянске. –
В тех же целях обеспечения снабжения бедного люда хлебом Петр установил, вопреки интересам землевладельцев – помещиков, общее запрещение вывоза хлеба за границу при цене выше обычной, [при] повышенной. 24 апреля 1713 года им был издан указ, по которому воспрещалось вывозить хлеб за границу при повышении цены на него более 12 копеек за пуд, т. е. до рубля за четверть. «У города Архангелского хлеб закупать и за море иноземцам и русским отпускать невозбранно с обыкновенною пошлиною с продавца ‹…› буде тот хлеб покупкою будет в Московской губернии и в окружных городах ниже рубля и в рубль, а ежели за недородом или каким случаем хлебу покупка будет выше рубля, и той покупке, и отпуску за море не быть»[1133].
Мы привели источники, характеризующие отношение Петра к неимущим крестьянам в обеспечении их хлебом в голодные годы. То же можно указать и по поводу снабжения их другими предметами первой необходимости. Одной из обязанностей вновь учрежденной в 1718 году должности генерал- полицеймейстера было наблюдение за продовольственными рынками и борьба против спекуляции ценами на съестные припасы. Вздорожание последних останавливало внимание Петра, и он делал этот вопрос предметом специального обсуждения в Сенате. Приведем свидетельство о том источника. В протоколах Сената от 22 декабря 1724 года записано: «И е[го] в[еличество] изволил в рассуждение говорить, что ныне съестных припасов пошлина снята, а продают ценою по-прежнему. Также по рынкам для повышения цены вязки вяжут, что надобно смотреть Полицеймейстерской канцелярии»[1134].
Следить за надлежащей организацией торговли съестными припасами должны были Камер-коллегия, генерал-губернаторы, вице-губернаторы, воеводы и «прочие управители», а также обер-фискалы и фискалы. Из указа Петра Сенату от 11 мая 1722 года[1135], подписанного царем при отъезде в Персидский поход, можно видеть, что в борьбе со спекуляцией предметами первой необходимости преследовалось главным образом ограждение интересов низших классов, «подлых» людей. Будучи в Москве, царь узнал, что не только в селах, деревнях и городах, но и в самой столице при продаже соли целовальники обворовывают народ. Указ подробно описывает их воровские приемы:
Ежели кому случится купить пуд или больше, и, с таковых имая некоторые взятки, продают, а которые подлые люди[1136] имеют только купить по малому числу, а именно до десяти копеек, а больше того, чтоб какую целовалником дачу дать, денег не имеют, и таковых оные целовалники, воровством своим отсылая друг к другу, продажи не чинят, чего для оные возвращаются в домы без купли соли тщи, отчего многие бедные в неисцелные болезни впадают и с жалобами на таких воров приттить не смеют.
Возмущенный таким бессовестным, преступным отношением к делу [со стороны] людей, специально приставленных государством к продаже соли, Петр устанавливает ряд мер, «дабы впредь могло оное воровство искорениться»: отдает половину движимого и недвижимого имения вора-целовальника доносителю на него, а самих воров, если таковые впредь явятся, «по подлинному свидетелству, не мешкая ни малого времени, казнить смертью, повесить». Одновременно была подтверждена обязанность органов управления и надзора усиленно наблюдать за торговлей солью, а Сенату было предписано затребовать сведения о случаях вскрытия злоупотреблений при продаже соли и о мерах, принятых против воров-целовальников, учреждениями и должностными лицами.
Из дела директора казенной (состоявшей в морском ведомстве) Московской парусной фабрики, Ивана Тиммермана [1137], можно видеть, как строго относился Петр к злоупотреблениям администрации по отношению к рабочим, когда сведения о них [злоупотреблениях] до него доходили. В 1722 году рабочие – «матросы» Московского хамовного двора Коньков и Лебедев с товарищами – пожаловались царю на обиды, чинимые работным людям директором фабрики Тиммерманом. Среди прочих обвинений против него они выставили следующие:
1. Директор морит их голодною смертью, задерживая заработанные деньги месяца по два и по три, отчего все они «разорились и обнажились[1138]».
2. Он отменил положение о выдаче больным рабочим по три деньги на день человеку, отчего больные помирают голодною смертью.
3. Применяет побои в качестве мер воздействия и прочее.
Для разбора жалобы была послана из Адмиралтейской коллегии особая комиссия, в состав которой входили член коллегии полковник Норов и два морских капитана, из которых один был известный сотрудник Петра по морскому законодательству, контролер Адмиралтейской коллегии Конон Зотов. Директор был предварительно отстранен от должности, и началось строгое следствие[1139]. Оно выяснило, что директор-иноземец во многом был прав, например: в требовании медицинских свидетельств от рабочих, не вышедших по болезни на работу; в установлении средних норм выработки на военном заводе в условиях войны; в ограничении потерь пеньки и льна в процессе производства до нормы, принятой в Западной Европе; в вынужденности прибегать иногда к «русскому трактаменту» – побоям в отношении пьяниц и бездельников; в учреждении усиленных караулов из
