– А также, – прибавил Мартин, – он вряд ли относится к тому типу людей, которых ты хотела бы видеть у себя в саду. – Этот человек был ему явно не знаком, хотя в свое время ему доводилось иметь дело со многими весьма эксцентричными и непредсказуемыми людьми, обладавшими чрезвычайно сложным характером; одни были его пациентами, а другие – членами семьи того или иного пациента. Случалось даже, что ему открыто угрожали. Нейрохирургия – занятие рискованное, а пребывающие в отчаянии люди почему-то не слишком хорошо воспринимают данные статистики.
– Вообще-то, немного страшно, да? – Над подобной формой вопроса Аня трудилась несколько последних месяцев, не желая показаться ни чересчур самоуверенной, ни беззащитной.
– Ничего страшного, все хорошо. – Софи погладила девочку по голове. – Этот человек, наверное, просто замерз и хочет есть.
– А дедушка собирается его прикончить, – заявил Дэвид таким тоном, словно подобное намерение было всем очевидно и комментариев не требовало. Кстати, именно такие высказывания Дэвида вызывали у Лео серьезные опасения в том, что его сын значительную часть своей взрослой жизни будет вынужден провести в учреждениях для душевно– больных.
– Давайте все-таки выясним, чего он хочет, – сказал Мартин и поднялся.
– Только сюда его не впускай, – быстро предупредила мужа Мэдлин, но он возразил:
– А разве лучше просто сидеть и смотреть на него? Сколько мы так просидим?
– Тогда, может, стоит вызвать полицейских? – предложила Мэдлин.
– И что мы им скажем? – повернулся к ней Гевин. – Что какой-то чернокожий проник в наш сад, подошел к окну и постучал?
– Ну что ж, поскольку ни одной стоящей идеи так и не появилось… – И Мартин, повернув ключ в замке, рывком распахнул дверь настежь. Внутрь тут же ворвался ледяной снежный вихрь, и с каминной полки с легким стуком прямо в дровяную корзину свалилось несколько фотографий в рамках.
– Итак, сэр, чем мы можем вам помочь?
– А вы не хотите сперва пригласить меня войти? – слегка задыхаясь, тенором спросил бородатый мужчина. Все члены семейства были уверены, что услышат тринидадский акцент или говор «хакни», но у незнакомца акцент был совсем иной, причем абсолютно неясного происхождения.
– Вообще-то, я этого делать не собирался.
– Но погода уж больно гнусная, да и пришел я издалека.
– Мне совсем неинтересно знать, откуда вы пришли, – возразил Мартин. – А вот узнать, что вы делаете в моем саду, я бы хотел.
– Не очень-то вы гостеприимны в такую холодную ночь.
– По-моему, при сложившихся обстоятельствах я и так проявил достаточное гостеприимство, – пожал плечами Мартин.
– Нет, это становится даже интересно! – пробормотала Сара.
– Да все лучше, чем слушать, как Лео снова начнет читать своего Шеймаса Хини[28], черт бы его побрал, – сказал Гевин достаточно громко, чтобы Лео непременно услышал.
– Вам что, деньги нужны? – спросил Мартин у незнакомца.
– Я просто надеялся на обыкновенное гостеприимство.
– Да впусти ты этого парня! – сказал отцу Гевин.
– Гевин, ради бога! – в ужасе прошептала Мэдлин, но Гевин продолжил:
– Налей ему бренди и угости сладким пирожком – пусть немного согреется, а потом пусть чешет отсюда и веселится где-нибудь еще. В духе, так сказать, рождественской ночи.
– Гевин, – попытался остановить его Лео, – я совсем не уверен, что это хорошая идея…
А его дочь Аня тут же придвинула свой стул поближе к матери и белочкой свернулась у нее под боком, обретя надежную защиту.
– Ладно, на пять минут, – сказал Мартин и впустил незнакомца.
Тот вошел, вытер ноги так же неторопливо и уверенно, как стучал в окно. Обычно именно так взрослые показывают детям, еще не умеющим как следует вытирать ноги, как это нужно делать. Мартин закрыл дверь, а незнакомец стащил с головы свою шерстяную шапку и сунул ее в карман.
Теперь они уже почувствовали и его запах – это скорее был запах крестьянина, чем бездомного бродяги. От него пахло кожами, навозом, древесным дымом. В этом запахе было что-то очень древнее. Монгольские лошади на высоком утесе. Юрты. Парящие в небе орлы. Длинное пальто незнакомца чем-то напоминало шинель времен Наполеона: потертое, с обтерханным подолом, из не слишком плотной черной шерстяной ткани и с самыми настоящими латунными пуговицами. На плечах у него таял снег.
– С Рождеством вас. – Гевин подал незнакомцу обещанное угощение. – Моя мать сама эти пирожки пекла, своими собственными прекрасными руками. Качество – пять звезд. В начинке столько фруктов.
– Пожалуйста, Гевин, перестань, – тихо сказал Лео. – Совершенно необязательно так гнусно себя вести.
Незнакомец сделал маленький глоток бренди, словно пробуя его на вкус, откусил кусочек пирожка и стал жевать, прикрыв глаза. Со стороны могло показаться, что вся семья напряженно ждет результата, считая до десяти.
А Мартин все копался в памяти, пытаясь вспомнить этого человека. Вот если бы у него волосы были покороче и не было бороды…
