Столешников, закипая, хотел ответить. Не успел.
– Ты откуда это взял вообще? Бабских журналов начитался, что ли?
Обалдеть… Столешников шагнул к нему:
– Вы кто?
«Зевака» выудил из кармана чистый носовой платок и высморкался:
– Бергер. Детский тренер. Из отпуска вышел только что… – подошел ближе, тихо, так чтобы слышали только они вдвоем, продолжил. – Кожа дышать должна, Юра. Это ж какая нагрузка на сердце. Это же смертельный номер. Ты б еще на них противогазы натянул, чтоб с гарантией мотор тормознуть. Столица, блин…
И пошел себе дальше, недоверчиво мотая головой, периодически оборачиваясь. Столешников, глядя вслед, поднял свисток. Бабские или нет, но… Он еще подумал, глядя то на поле, то на спину Бергера. Но свистнул.
– Отдыхаем!
Масяня удержался и рухнул не первым.
Глава пятая:
Чем дальше в лес…
Он заметил ее у въезда на стадион. Похоже, врач-реабилитолог ждала именно его: она подняла руку и помахала. После того случая с ее сестрой… Дарьей, они, как ни странно, не встречались. Что тогда за повод?!
Столешников остановился, подхватил с пассажирского сиденья сумку, приоткрыл дверь. И даже вздрогнул: Варя уже стояла рядом и смотрела на него с явным неудовольствием. Юра на всякий случай оглянулся, отыскивая рядом ее сестру, мало ли что…
Говорить она начала даже раньше, чем он включил «сигналку», напористо и горячо:
– Вот скажите, что я должна с этим делать?!
Отличный поворот и хорошее начало дня. Столешников еще не успел оказаться на базе, а уже в чем-то виноват. Такое порой случалось, но редко.
– Здравствуйте, для начала.
Думал, поздоровается в ответ? Зря ждал. Вместо приветствия девушка сунула ему прямо под нос какой-то листок.
– И что это?
Варвара негодующе хмыкнула, всем своим видом демонстрируя возмущение от его, Столешникова, персоны. Дела-а-а, однако. Да что же там такое?!
– Описание характера травмы… – покосилась на него, следя за реакцией.
Ну травма, чего тут странного? Это футбол, тут без них никак. Сколько раз его ломали? Первая гематома с отеком на пол-икроножной… в тринадцать. До сих пор перед глазами так и стоит.
Столешников кивнул, приглашая читать дальше. Варя зачитала с душой и немалым драматическим талантом.
– «При беге на дорожке споткнулся об размотавшийся целофан, в результате чего ударил копчик», – она взяла паузу, явно для большего эффекта, – мне это Ларе показать, когда она спросит, почему Варенников на тренировку не вышел?
«Вот ябеда, – подумал Столешников, – прямо беда». И протянул руку, взяв листок:
– Дурак наш Варенников, целлофан с двумя «л» пишется.
– Вам смешно?
– Кому, мне? – удивился Столешников. – Нет. Грустно мне, Варвара… простите, не знаю, как ваше отчество. Грустно, что взрослый мужик не знает правил русского языка. А травма…
– Травма легкая, Юрий, ушиб. Как на собаке заживет. Дело не в этом!
Столешников вздохнул, изображая повышенный интерес, и приготовился слушать дальше. Деваться-то явно некуда. Зря… только раззадорил.
– Вы понимаете, что врачи у команды не зря есть? Вы врач?
Столешников покачал головой с преувеличенным сожалением.
– Так тем более, если не врач! – Варвара разошлась не на шутку. – Раз уж существует проблема лишнего веса, может, для начала, с меню разберетесь? Кормят, как на ферме!
Вот здрасьте, приплыли… С этого нельзя было начать?
– Я вам очень благодарен, честное слово, – Столешников кивнул, – но… чего вы на меня наезжаете все время?!
Варвара явно оторопела:
– Да кто на вас наезжает? Я просто выполняю свою работу.
Ну да, ну да, именно так.
– Слушайте, Варвара, я немного тороплюсь… – Столешников посмотрел на часы, на нее, вздохнул. – Да вы невзлюбили меня с первого взгляда. Нет, ну
