Зачем он поднял руку? Помахать Механику с его парнями? Или потому, что увидел машину с шашечками, разворачивающуюся в его сторону? Такси, такси…
Аэропорт.
Самолет.
Облака под крылом.
Москва.
Аэроэкспресс.
Снова такси.
Больница.
Врач.
Слова…
Все. Отца больше нет.
Все.
…
Она знала, где его искать. Наверное, потому что знала его. Чувствовала, куда Столешников мог спрятаться от всех. Где закрылся, чтобы не искали.
Кафе у Амина так и не открылось полностью, и людей не было. Амин сидел, пил свой кофе, кивнув Варе и показав куда-то за само зданьице. Да она и так слышала.
Данг! Данг! Данг!
Странный звук. Футбольный мяч так бьет, но… Но она давно такого не слышала. На тренировках и на играх мальчишки работают какими-то другими мячами, более звонкими, и звук у них более… пластиковый, что ли. А этот звук был… настоящим, да, настоящим. Знакомым с самого детства, наверное. Когда ребята во дворе гоняли такой же, оставшийся еще у кого-то с Союза.
Ну да… этому мячу сколько лет? Чуть меньше тридцати? Коричневый, кожаный, с латками, вздувший буграми швов и с родной старой камерой, накачанной вполсилы, чтобы не лопнула.
Столешников бил в стену, подхватывал, бил еще и еще. Набивал, принимал головой, подбивал, снова подкидывал и бил, бил… Варю испугало то, что за этими движениями не было никаких эмоций. Не человек, автомат.
Как к нему подойти? Как найти слова, способные перебить этот дробный звук подбиваемого мяча?
Она не знала.
– Юра…
Обернулся. Лицо, как каменное, глаза ледяные. Господи…
– О, привет. Как ты?
Юра…
– Я хорошо, я… Юр, не знаю, что тебе сейчас сказать, как помочь, Юра… Понимаю, как тебе сейчас…
Столешников моргнул.
– Нормально. О Зуеве думаю. Надо чего-то с ним решать. Но с такой ногой в полуфинал… порядочный риск, конечно. Команда нормально? Ничего, что меня так долго не было?
– Юр, все же в курсе. Масяня даже за тобой лететь собирался.
– Зачем?
– Чтобы помочь. Ты в порядке?
Столешников смотрел сквозь нее.
– В полном.
Варя хотела сказать что-то, хотела… Может закричать? Закричать громко, в полный голос и не замолкать, пока он ее не услышит?
– Я побуду еще какое-то время и приду.
– Ну… я тогда пойду, на базу?
Он кивнул, сразу же, не задумываясь:
– Да. Варечка, конечно…
Она растерянно кивнула и, развернувшись, пошла. Ей вдруг стало холодно. Иногда в горе никто не нужен…
Стой, Варя!
Стой, сказало что-то внутри. Вернись! Так не бывает!
