– Да.
– Ну и чего же вы замолчали?
– Не могу понять, удобно вам такое рассказывать или нет.
– Ну пожалуйста, расскажите!
– Хорошо, – согласился я.
И я рассказал ей о шофере, которого встретил много лет назад в баре одного отеля города Минска, столицы Белоруссии.
9
История Михаила, или Первая женщина, переночевавшая в доме
Я рассказал следующее.
В те годы я работал на стройке в пригороде Минска. Иногда по вечерам, когда город под снегом выглядел, словно в сказке, я посещал минские пивные. Однажды вечером, когда я сидел в баре, рядом со мной уселся рослый русский с усами пшеничного цвета. От него веяло уличным холодом. Он был взволнован и залпом выпил одну за другой три рюмки водки, а затем, повернувшись ко мне, что-то сказал по-русски.
Сейчас твоя умная голова, которая постоянно задается вопросами, видимо, пытается понять, с чего вдруг русскому человеку разговаривать по-русски с таким смуглым южанином, как я. Но ты, конечно, не знаешь, что Советский Союз состоял из людей разных национальностей; но этот шофер… ой, надо же, я уже сказал «шофер», ну да, этот человек был шофером… Так вот, этот шофер решил, что я либо чеченец, либо абхазец. Глаза у меня не раскосые, а, наоборот, круглые, и поэтому он не счел меня ни казахом, ни киргизом, ни узбеком, но я вполне мог сойти за представителя одной из многочисленных кавказских национальностей Советского Союза. К тому же все кавказцы говорят по-русски.
Ну да ладно. Я ответил по-английски, что не знаю языка, и человек тоже перешел на английский. Он сказал, что встречает туристов в аэропорту и развозит их по отелям, а иногда проводит для них небольшие экскурсии по городу. Сам он коренной минчанин, поэтому знает город как свои пять пальцев. Сейчас его ждет дома жена, а еще у него трое детей.
Этот человек говорил не переставая. А мне как раз тогда, когда я собирался уходить, совершенно не хотелось выслушивать его биографию. Наверное, он понял это по моему выражению лица и с серьезным видом сообщил, что ему нужно мне кое о чем поведать. Я посоветовал ему рассказать обо всем жене. Он горько усмехнулся и сказал, что такое ей рассказывать нельзя. Он очень любит свою жену, у него нет секретов от своей Маши, но об этом он рассказать ей не сможет. Она – последний человек на свете, кому он сможет об этом рассказать.
Поняв, что я не смогу от него избавиться, я сказал – ну, ладно, давай выкладывай.
Выпив еще рюмку, он сказал, что встретил в аэропорту одну пару из Дании. Его машину заказали заранее, через туристическую фирму, и он должен был сопровождать их два дня в качестве гида. Сначала все шло как обычно. Люди, которых он ждал с картонкой в руках, на которой большими буквами были написаны их фамилии, оказались высокими, светловолосыми и очень красивыми. Женщина выглядела совсем как девочка, а мужчина напоминал известного киноактера.
Погрузив багаж в машину, они отправились в центр Минска. В этот момент между женщиной и мужчиной разгорелась ужасная ссора. Возможно, она началась еще в самолете, а может, продолжалась уже давно. Так как они говорили по-датски, Михаил – в какой-то момент он представился Михаилом – не понимал ни слова, но по тону их голосов чувствовал, что они готовы поубивать друг друга.
В зеркало заднего вида он видел только голову женщины. Его поразило выражение злобы и ярости на ее лице. В какой-то момент они затихли и сидели так некоторое время, а затем дама вновь начала кричать, и теперь по тону голоса мужчины было понятно, что он пытается ее успокоить, однако было очевидно, что воспринимать слова она не в состоянии. Тем временем они доехали до отеля. Михаил вытащил их чемоданы, однако женщина выходить из машины не пожелала, что-то сказала своему спутнику, и тот ушел наверх. Женщина пересела вперед на сиденье рядом с водителем и попросила его отъехать и припарковаться на безлюдной улице. Михаил сделал, как она велела. Затем молодая женщина, не говоря ни слова, наклонилась к нему… и начала совершать действия, которые могут обсуждать двое мужчин в баре, однако о них нельзя говорить молодой девушке. Все произошло и кончилось мгновенно, перед широко раскрытыми от изумления глазами бедняги Михаила. Затем женщина приказала возвращаться в отель. Она вышла у входа и с видом абсолютного довольства собой удалилась.
Михаил совершенно растерялся. Поставив машину на парковку, он вышел покурить на морозный воздух, пытаясь осознать, что с ним произошло, но понять не мог. В таком состоянии он не мог пойти домой. Прежде он никогда не изменял своей Маше, как теперь смотреть ей в лицо? Она бы тоже заподозрила что-то неладное, заметив его волнение. Поэтому он решил пойти в бар и выпить пару рюмок. Если бы он не рассказал кому-нибудь о том, что ему пришлось пережить этим вечером, он бы, наверно, умер. Собеседник благодарил меня за то, что я согласился его послушать. Я совершил добрый поступок.
