мальчика».
Бабушка не ошиблась, предчувствие не обмануло ее, и она на самом деле смогла увидеть будущее. Два месяца спустя она умерла. Врачи сказали – «от недостаточности всех жизненно важных органов». По всей вероятности, именно так медицина объясняет смерть от старости. Когда бабушка умирала, мы с Мехмедом стояли у ее изголовья, и она казалась такой маленькой. То, что называется душой, отливало с ее лица, как морская волна. Из последних сил она постаралась напомнить о данном мной слове. Да, сказал я, помню, я дал слово. Мехмед, конечно, не понял, о каком слове идет речь.
Я смотрю, глаза твои закрываются, море, солнце и три бокала вина ударили тебе в голову. Моя голова тоже затяжелела, мне хочется спать, а сну сопротивляться невозможно. Бабушка моя говорила в таких случаях, что на ресницы сели десять арабов. Почему именно арабов, я никогда не мог понять, но ведь в самом деле сложно держать глаза открытыми, когда хочешь спать.
Наша с братом учеба в университете подошла к концу без всяких приключений, если, конечно, не считать приключениями студенческие политические безумства Мехмеда. После учебы я сразу ушел в армию, мне хотелось как можно быстрее преодолеть это препятствие. После краткого курса молодого бойца меня взяли в штаб. В штабе армии, расположенном в Бурдуре, я прошел интенсивный курс подготовки и научился пользоваться всеми основными видами оружия, лазать по канату и жить в условиях дикой природы. Поначалу мне было очень сложно, но со временем человек привыкает ко всему.
Мехмед игнорировал армию. Он нашел работу в одной американской фирме. Он говорил, что хочет отложить это дело, потому что ему совершенно не нравилась мысль о службе, но вскоре появилась возможность, заплатив деньги, отслужить всего несколько месяцев. Я умолял Мехмеда не пропустить такого шанса и в конце концов убедил его. После службы он мог бы вернуться на ту же работу. Дирекция фирмы ценила Мехмеда, и ему пообещали, что примут его после армии. В результате он тоже отправился служить.
После армии он вернулся на свою должность. Я же сменил несколько работ. Те годы были не слишком-то успешными для меня.
Затем один приятель по университету, мой ровесник, рассказал о России. Мы, конечно, знали, что там турецкие фирмы занимаются строительством, однако, когда Седат (мой приятель) поведал, что условия там очень хорошие, зарплаты высокие, а цены в России низкие и можно скопить денег, к тому же работу найти очень просто, мне в голову запала мысль об этом. А уж когда он принялся взахлеб рассказывать о том, какие там потрясающие девушки, сил сидеть и ждать у меня не осталось. Прямо на следующий день я по рекомендации Седата подал документы в Enka. Эта фирма строила на обширной территории Советского Союза такое количество объектов, что сначала они даже не могли решить, куда меня послать, а затем сочли, что самым срочным и важным объектом является стройка в Белоруссии, в городке Борисов под Минском.
В те годы Восточный блок распадался, Красная армия вышла из Афганистана с большими потерями, советские войска покидали и Восточную Германию. Тысячам офицеров, возвращавшимся оттуда, требовались общежития. В Борисове, где уже были дома для офицеров и стоял военный гарнизон, для вновь прибывших должны были построить новый город. Так что в один прекрасный день я сел на самолет и улетел в Минск. В руках у меня была советская виза, паспорт и небольшая сумма денег, которую я поменял на доллары.
Стояла весна. Я почти влюбился в этот ухоженный, красивый, чистый и невероятно романтичный город. После смут, шума и толп, царивших на моей родине, Борисов казался мне уютным гнездышком. Он находился примерно в одном часе езды от Минска. Это был красивый маленький город, заросший вязами. Первое, что бросилось в глаза, – офицеры Красной армии, а еще турки – инженеры, архитекторы, клерки, строители, чернорабочие со всех уголков Анатолии. Все выглядели невероятно счастливыми.
Строители получали в месяц по пятьсот долларов, из них они сто оставляли себе, а остальное отправляли домой родным. Если знать, что в Советском Союзе зарплата инженера была примерно сорок долларов, то становилось совершенно очевидно, что эти рабочие ощущали себя миллионерами. Они жили в просторных бараках, но некоторые из них устроились «примаками» в офицерском городке и жили там. Когда я в растерянности спросил, что это означает, ответом мне было молчание. Полагаю, они смутились от расспросов «господина инженера», а я не стал добиваться ответа. Правду рассказал мне один приятель с фирмы: в разрушавшейся России все, включая офицеров, не получали заработную плату, а если и получали, то купить на нее все равно ничего было невозможно, если только на черном рынке. Наши «миллионеры»-строители заводили дружбу с красивыми девушками из таких семей, приходили к ним домой с водкой, шоколадом и различными напитками и едой и начинали время от времени там ночевать. Подобное общение часто принимало форму второй семьи. Их жены в Анатолии были довольны тем, что приходят деньги, а «неофициальные семьи» с юными девушками в Борисове тоже всех устраивали. Вот в чем была причина улыбок и загадочного молчания, стоило об этом заговорить. У них даже сложились шутки на эту тему: «Русские девушки как водка, можно выпить не закусывая, и нормально. Но турецкие девушки – как ракы, к ним нужны соления, сыр, дыня, много чего нужно».
Ух ты, удивился я про себя, чего только не бывает в жизни. А потом я спросил о том, как живут инженеры и директора. Среди них тоже были живущие на две семьи, но немало было и таких, кто влюблялся и женился на этих девушках. Турецко-российские браки входили в моду.
Такое падение нравственности никак не было связано с тем, что прежде в России царил социализм. Какой бы ни был режим, когда он рушится, все встает с ног на голову. Всем известно, что во время Второй мировой войны подобные случаи были не редкостью и в Европе. К сожалению, на долю женщин всегда выпадает больше страданий.
Но не будем отвлекаться на то, что не связано с нашей историей. Я продолжаю.
Жизнь в Борисове была спокойной и удобной, если не считать того, что мне приходилось очень много работать. Так как выбор иностранной фирмы был обусловлен тем, что проект будет сдан раньше срока, то мы вкалывали на стройке не покладая рук, днем и ночью.
