Про девушку, которая была бабушкой

когда в смешанных командах играли в баскетбол, меня разбивал короткий паралич. Чтобы сие явление не шокировало окружающих, я врала, что после ангины, которой переболела в детстве, меня иногда стопорит.

– Почему только в школе? – подозрительно спрашивала Ленка. – Ангиной все болели, но никого почему-то не стопорит.

– У меня была особо злостная ангина. Она дала осложнение на сердце. Помнишь, я всю четверть в больнице пролежала? И теперь мое сердце иногда на несколько секунд останавливается.

Оно действительно, как мне казалось, останавливалось, но вовсе не из-за осложнений после ангины.

Я взяла слово с подруги, что она не проговорится моим родителям, и для пущей убедительности периодически изображала ступор дома и на улице.

После школы, то есть тридцать с лишним лет, я не виделась с Женей. Доходили скупые слухи: поступил в Бауманку, работает в каком-то ящике. Так называли закрытые военные предприятия и НИИ. Женился, двое детей. Как и я, Женя не посещал вечеров встречи выпускников. Лена сходила несколько раз и зареклась. Когда сама стареешь, незаметно, а посмотришь на ровесников, оторопь берет.

Тот высокий градус любовной лихорадки, который вызвал Женя Уколов, никогда более не повторился. С Женей температура держалась за сорок, с Сергеем на стабильных тридцати девяти. Когда человек выздоравливает, температура приходит в норму. Я очень давно живу с нормальной температурой и столь же давно не вспоминала про Женю. Вслед за детством, юностью он ушел. Но не растворился, остался в подсознании и время от времени мне снился.

Сны – это потрясающе интересный объект для изучения. Я когда-то писала статью о том, что происходит в мозге спящего человека, увлеклась этой темой и до сих пор отслеживаю публикации по ней.

Вдумайтесь. Человек за день устал, то есть устал его мозг, работая с таким объемом информации, который не способны переварить все компьютеры Земли вместе взятые. Сердце стучит, оно не устало, как и почки, печень, о скелете и говорить нечего, мышцы восстанавливаются быстро. И только мозг требует отдыха, то есть сна. Без отдыха он не сможет контролировать работу организма. У лишенного сна человека происходит разлад всех систем, начинаются галлюцинации, он сходит с ума и неизбежно умирает. Человек спит примерно треть жизни, из семидесяти восьми лет – двадцать пять. И потратить эти годы на что-то полезное не получится.

Итак, мы ложимся спать, отключаемся. И тут начинается фантасмагория. Нам крутят кино: то страшилку, то ужастик, то вы убегаете от врага, а ноги вязнут, то вас подталкивают к краю пропасти. Хорошее кино, с полетами и веселыми приключениями показывают очень редко. В молодости еще можно посмотреть эротику. Но, как правило, она такая постыдная и вульгарная, что пересказывать решится не каждый. С появлением энцефалограммы выяснилось, что в фазе быстрого сна (когда мы видим сны) мозг работает вовсю, как при самой тяжелой и нервной работе. Это называется – он отдыхает? Но испытуемые, которых лишали фазы быстрого сна, будили, вставали утром разбитыми, не отдохнувшими.

В статье я привела пример, который мне понравился. Представьте себе, что ваш мозг – это почтовое отделение. Весь день непрерывным потоком доставляются посылки, бандероли, письма, телеграммы. Уже нет места в помещении, шагу ступить некуда, а корреспонденция все прибывает и прибывает. Хватит! Почта закрыта! Человек завалился спать. И тут приходит опытный почтовый работник и принимается разгребать завалы, ловко сортировать корреспонденцию по полкам, шкафам и ящикам. Некоторые письма – в архив, на долгое хранение. Это из короткой памяти информация отправляется в долгосрочную память. А мы в этот момент смотрим кино абсурда. Автор фильма в общем-то не настаивает на том, чтобы зритель запомнил его творение. Поэтому мы чаще всего не можем вспомнить, что нам снилось.

Я прочитала уйму статей из разных областей знания и только однажды написала автору. В одной американской лаборатории по изучению сна проводили опыты, исследовали продолжительность сновидений. Была высказана гипотеза, что длительность сюжета сновидения крайне мала. Человеку кажется, что он два часа смотрел кино, а на самом деле прошло несколько секунд. Для подтверждения гипотезы требовался статистический материал, и я решила внести свои три копейки.

Вот что происходило в реальности. Внучка из соседней комнаты пришла в мою, наклонилась ко мне, спящей, и легонько поцеловала в губы. Я проснулась тут же, Катя не успела поднять голову. Вот что мне приснилось за миллисекунды. Будто у меня есть ручной медвежонок, с длинной шерстью, белой, в рыжих и черных пятнах. Медвежонок застыл в проеме двери, потом поднялся на задние лапы, точно цирковое животное (я успела про цирк подумать), вразвалочку подошел ко мне, наклонился и поцеловал.

Автор эксперимента мне ответил, поблагодарил и попросил присылать описание моих сновидений. Я не откликнулась на его просьбу. Писать про то, что мне иногда снится мальчик – первая любовь, неловко, слишком интимно. Тем более что Женя мне снился в качестве мужа, с которым я прожила много лет, или персонажа, вдруг появившегося и почему-то имеющего на меня все права, делающего меня абсолютно беспомощной, покорной, скулящей как собака, которую хозяин бросил, но теперь вдруг возник. Собака скулит не от радости, она боится, что ее снова бросят. Уж лучше бы не приходил, она давно привыкла к другим хозяевам.

Описывать Старичка-Боровичка, помогавшего мне в детстве, – отдает фанатичной верой в провидческую ценность снов. А уж напиши я американскому ученому, как после детского сна чудом вернулась в молодость, мой пример выкинули бы из статистики. Сумасшедшие с их бредом в зачет не идут.

Да, кстати, забыла самое интригующее. Могут ли наши сны служить прогнозами на будущее и имеют ли характер диагноза психического или