ядовитый розовый блонд, и надел он облегающие джинсы с каким-то военным мундиром, который, видимо, когда-то украшал гвардейского офицера, но теперь манжеты были отогнуты, так что виднелась розовая атласная подкладка. Рубашку с плотным орнаментом он широко расстегнул, демонстрируя две или три висящие на шее толстые цепи. Общий эффект был не столько отталкивающий, сколько жалкий, и после всего, что я услышал, мне стало жаль Кирана.
– Ты бывал в Португалии? – спросил я, стараясь изобразить живую заинтересованность.
– Нет, – покачал он головой.
К нам подошла Люси и тоже попыталась его разговорить:
– Где вы с Джоанной сейчас живете?
– В Пимлико.
Мы с ней оба терялись. Нельзя же до конца вечера стоять и задавать вопросы, получая односложные ответы. Но тут Киран произнес фразу, которая указывала, что он вовсе не так недогадлив, как мы предполагали:
– Я знаю, к чему это все. Она считает, я не знаю, но я-то знаю. И никуда не уйду.
Люси, естественно, ничего не поняла, но я знал, о чем он говорит, и мысленно оценил, что он согласился прийти. Это было решение смелого человека. Я не мог открыто комментировать, чтобы самому не ввязаться в историю, но улыбнулся, наполнил ему бокал и попытался дать понять, что я не враг.
Дэмиан по-прежнему не показывался. Я отметил, что его окна оставались плотно закрытыми, даже когда послышался шум подъезжающих машин, голоса, звук хлопающих дверей. На террасу вышла вся объединенная делегация Клермонтов и Белтонов. Серена несла на руках малышку, и ее появление вызвало немалую суету. Я предложил им поставить кроватку в моей комнате, потому что она выходила на террасу в том месте, где мы ужинали, и все согласились. Мне грустно было видеть, что маленькая Мэри – точная копия Эндрю. Это не только показалось мне несчастливым предзнаменованием для девочки, но и вызвало в подсознании болезненные картины.
Чтобы отмежеваться от всех этих «женских дел», лорд Клермонт окликнул меня в своей странной приподнятой манере. Мне показалось, что он вздохнул с облегчением, увидев знакомое лицо и найдя повод сбежать из общества родственников зятя. Я сразу заметил, что они ему не по душе, хотя на браке настаивал он сам. Лорд Клермонт хотел подойти ко мне, но соблазнился компанией Джоанны и Люси и отвлекся пофлиртовать с ними за бокалом сангрии, или как там называется ее местный португальский аналог. Белтоны держались вместе, глядели на море, – она слишком высокомерна, а он слишком утомлен, чтобы разговаривать с другими. Ко мне, улыбаясь, подошла леди Клермонт.
– Как ваши дела? – спросила она, и я рассказал. – Значит, уходите в богемную жизнь? Как увлекательно!
– Мои родители тоже меня не одобряют.
– Не в том дело! – засмеялась она. – Сама идея мне нравится. Однако это все так непредсказуемо. Но если вы не против несколько лет поголодать в мансарде, то вы все делаете правильно. Зову сердца надо следовать.
– Целиком согласен. И есть дела похуже, чем голодать в мансарде.
Пока я это говорил, мой взгляд упал на Серену, которая разговаривала у балюстрады с Кандидой. Так получилось случайно. Мне просто не на чем больше было остановить глаз, кроме нее, но я сразу почувствовал, что леди Клермонт восприняла мои слова как осуждение жизненного выбора Серены, за который она считала себя во многом ответственной, что неудивительно. Ее лицо посуровело, улыбка стала натянутой.
– Вам обязательно надо приехать в гости к Серене и Эндрю. Они чудесно обосновались, замечательный дом на краю поместья. Серене не терпится его обустроить, она это любит, а до деревни можно дойти пешком. Просто идеально! Вы знаете Дорсет?
– Не слишком. Ездил в детстве в Лалуорт, не более того.
– Это восхитительное место, просто чарующее, и до сих пор остается тайной для внешнего мира. В общем, ей невероятно посчастливилось.
– Рад слышать, – ответил я. Мне почему-то было важно дать понять леди Клермонт, что я не желаю скандала. – Мне очень дорога Серена.
Леди Клермонт снова рассмеялась, но более непринужденно, обрадовавшись, что мы миновали трудное место.
– Мой милый мальчик, – сказала она, – мы все это знаем!
В тот момент я и услышал, как у меня за спиной открылась дверь, я обернулся и увидел, что там стоит Дэмиан. На фоне темной комнаты его фигура вырисовывалась как горельеф. Он был совершенно неподвижен, но мне не нужно было смотреть, куда прикован его взгляд. Еще несколько человек тоже заметили его появление. И не в последнюю очередь лорд Клермонт, чей лоб заметно нахмурился. Если у него были какие-то подозрения относительно того, чтo здесь происходит, то в это мгновение подтвердились худшие из них. Он бросил беглый взгляд на жену и заметил, как она едва различимо качает головой. Безмолвная неподвижность Дэмиана становилась неловкой, и я решил подойти к нему.
– Представляешь, как неожиданно! – начал я. – Родители Серены сняли виллу почти рядом с нами. Сегодня днем мы столкнулись с ними у собора. Бывает же такое! Надо было тебе с нами поехать.
– Очевидно, – проговорил Дэмиан, оставаясь на месте.
Я указал на Джоанну и с оживлением поведал о втором якобы случайном совпадении.
– «О дивный новый мир, в котором обитают такие чудеса»[73], – улыбнулся Дэмиан, но не присоединился к
