– О господи! – сказала я. – Я этого не заметила! Сколько предстоит теперь убирать, не так ли? У нас есть одна девушка, которую порекомендовала Полли. Нужно найти ее карточку. – Я показала в сторону кухни. – Она где-то там. – Я засмеялась, смущенная тем, что на столе полный беспорядок.
– Нет, все в порядке. Мы обо всем позаботимся. – Крис как будто утешал меня.
– Очень любезно с вашей стороны. – Я подумала, как здорово, что Крис хочет помочь со всем разобраться, и почувствовала почти облегчение после его предложения. Я была рада, что кто-то другой на некоторое время все возьмет под контроль и все уладит.
– Давайте осмотрим вас, Джесс. Пойдемте со мной, любовь моя.
Я встала.
– Осмотрим что? – спросила я.
– Просто посмотрим, как у вас дела, – улыбнулся он.
– В самом деле, Крис, я чувствую себя очень, очень уставшей. – Мне стало легче, когда я сказала ему об этом.
Кивнув, он взял меня под локоть и повел к двери.
Я обратила внимание, что на мне по-прежнему мокрые носки.
– Тяжелые носки! – показала я на свои ноги и засмеялась.
Крис не смеялся, но крепко держал меня под локоть.
Вместе мы вышли на улицу, он твердой рукой поддерживал меня за спину. Я заметила небольшую группу людей, собравшихся на другой стороне улицы, они толпились на тротуаре и стояли рядом с машиной «Скорой помощи». Многие лица были мне незнакомы, возможно, это были соседи или просто прохожие. Но потом я увидела миссис Плезент, ее крохотные глазки блестели, рот был приоткрыт, обнажая мелкие желтые зубы. Я обернулась и улыбнулась ей, и совершенно неожиданно она плюнула в меня. Я была поражена: как я должна была реагировать? Я решила проигнорировать ее. Я всегда знала, что она противная, и это служило доказательством тому. Мне не терпелось услышать, что об этом скажет Мэтт. Мне казалось, что он даст ей новое прозвище, например, миссис Кобра или миссис Плевучка. Я засмеялась, когда мне пришла в голову такая мысль. Миссис Плевучка…
Напротив них, спиной ко мне, стоял полицейский. Широко разведя руки, он разгонял толпу, вынуждая ее отступить назад. На улице стояли машины с включенными сигнальными лампами, может быть, их было пять или шесть. Уголком глаза я заметила, что из дома вынесли носилки. На них лежало что-то крохотное и неподвижное. Я почувствовала укол совести, но я не могла понять, почему, и мгновенно забыла об этом.
Крис помог мне сесть в «Скорую помощь» через заднюю дверь. Женщина-полицейский тоже забралась туда. Она не улыбалась, ее тонкие губы были плотно сжаты. Мне она не понравилась почти так же, как не понравился Крис, который, уложив меня на каталку, до подбородка накрыл меня мягким красным одеялом. Щелкнув, он пристегнул мое тело ремнями. Мне было приятно лежать связанной. Обернувшись на дом, я спросила: «Не могли бы вы привести ко мне Мэттью?»
– Не сейчас, Джессика, – сказал он.
– Мне нужно поговорить с ним. – Я была по-прежнему вежлива, хотя и слегка встревожена. Я хотела видеть своего мужа. Мне нужно было сказать ему, что я уезжаю с Крисом, но увижусь с ним позже. Я также вспомнила имя той девушки, которая могла бы помочь привести дом в порядок. Ее звали Паола, и я знала, куда я положила ее карточку – я прикрепила ее на дверцу холодильника, под магнит с надписью «Я люблю Нью-Йорк».
– Мэттью сейчас занят. Хотите, я передам ему ваше послание? – спросил он, стрельнув глазами в женщину-полицейского.
Я вздохнула. Будет лучше, если он не сможет подойти ко мне в этот самый момент.
– Скажите ему… – Я замолчала. Что же я хотела сказать любимому мужчине, своему мужу, моему Мэттью? – Скажите ему, что все будет нормально. – Потом я кивнула и закрыла глаза, радуясь тому, что так оно и будет.
27
Сегодня меня освободили. Я купила газету, они по-прежнему печатают одну и ту же фотографию. Вокруг меня мерцали фотовспышки. Меня тогда застали врасплох, и я выглядела слегка ошеломленной. Я была не похожа на себя. Мои широко раскрытые глаза были полны страха и сожаления. Я ненавижу эту фотографию. Под фотографией была заметка:
«Сегодня будет выпущена на свободу Джессика Дин, печально известная тем, что пыталась убить свою маленькую дочь Лилли, которой было год и два, это дело получило название «Малышка в ванной». В течение четырех лет она содержалась под стражей в охраняемом психиатрическом отделении тюрьмы Маунтсайд. Ее преступление, как и ее освобождение, раскололо общество пополам. Борцы за права женщин настаивали на том, что Дин нуждается в медицинской помощи и понимании, а не в тюремном заключении. Но есть другие, которые полагают, что ее следовало привлечь к суду за попытку убийства и наказать подобающим образом».
Судья Андреа Силвер, подводя итог судебному разбирательству, сделала следующее заявление:
«Это дело не оставило равнодушным никого в нашей стране. Вы, женщина, которая стоит передо мной, полностью разрушили свою жизнь. Помешательство, которым вы страдали тогда вследствие тяжелой послеродовой депрессии в сочетании с признанием вины, дают мне право избрать меру пресечения, предполагающую реабилитацию и консервативное лечение. Я не вижу пользы для общества в том, что вам будет вынесен приговор,
