помолчала, приложив палец к губам и быстро моргая, обеспокоенная тем, что выдала слишком много своих потаенных мыслей. Хотя ей было всего шесть лет, она понимала, что это очень болезненная тема.
– Ну, мы подумаем. Мы еще поговорим об этом, все обмозгуем и решим, как будет лучше. – Он сжал ее руку, тревожась о том, что обретенный ими покой когда-нибудь может быть нарушен и даже сведен на нет, и тяготясь при этом чувством вины за то, что Лилли живет без матери, а Джессика отреклась от своей дочки.
Лилли водила ногой по траве.
– Ты думаешь, что теперь ей лучше или она все еще не здорова?
– Я думаю, что ей намного, намного лучше, – подтвердил он.
– Мама Мэдисон болела и долго лежала в больнице, очень долго.
Мэттью кивнул. Он еще живо помнил акцию по сбору денег для мамы Мэдисон, которую проводили в школе.
– Но… – помолчав, Лилли перевела дух, – но Мэдисон и ее сестры навещали ее, когда она была больна. Они сделали для нее открытку, а на день рождения Мэдисон они принесли в больницу торт, и мама поздравила ее, и они прямо там открыли все подарки и разложили их на кровати! – добавила она, глядя широко раскрытыми глазами. – И… и я хотела бы рассказать мамочке о том, что я оставалась на ночь в гостях, и показать балетный аттестат. – Внезапно ее глаза наполнились слезами, и она бросилась на шею отцу.
– Все хорошо, Лилли Роуз. Все хорошо, дорогая. Твоя мама очень любит тебя. Я всегда говорил тебе об этом.
– Я люблю ее, папочка, но я хочу поговорить с ней. Мне нужно спросить ее кое о чем.
Мэттью вздыхал, когда они шли к дому.
– Пойдем, давай вытрем слезы и умоемся, ведь ты готовишься к свадьбе, ты не забыла?
Лилли вытерла нос и попыталась улыбнуться: папа был прав, в день свадьбы невесты должны быть счастливыми.
На кухонной стойке зазвонил телефон. Паз снял трубку:
– Алло? Привет, приятель! О боже! Как я рад слышать твой голос!
Он беспорядочно жестикулировал, обращаясь к стоявшей рядом Полли.
– Нет, мы просто приехали в гости, отличное место. Да. Да, разумеется. Минутку. – Он прикрыл трубку рукой. – Пойди, позови Джесс, скорее! – быстро проговорил он.
С террасы в дом вошла Джессика, ее блестящие волосы отросли до плеч. Нос был усыпан веснушками.
– Кто это? – тихо спросила она, все еще слегка нервничая, когда ей приходилось общаться с внешним миром, им уже приходилось отвечать что попало в ответ на звонки алчущих сенсации журналистов.
Протягивая ей трубку, Паз изо всех сил пытался найти нужные слова.
– Это… – Он сглотнул и отдал ей трубку, а потом вышел из комнаты, оставив ее в одиночестве.
– Алло? – прошептала Джессика, поднося трубку к уху.
На другом конце провода молчали.
– Хммм, мамочка? – Лилли произнесла это слово запросто, с теплотой. – Я делаю проект о том, как я была маленькой… – Лилли говорила так, словно прошло всего несколько недель, а не несколько лет с тех пор, как она не общалась с матерью.
Джессика уткнулась лицом в трубку, у нее подкосились ноги, и она опустилась на холодный плиточный пол. У Лилли был приятный голос, она говорила как взрослая и слегка шепелявила. Она больше не была младенцем, она стала маленьким человеком! Это был прекрасный, самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала.
– И я хотела у тебя что-то спросить.
Джессика кивнула, слезы застилали ей глаза, склонившись над стойкой, она изо всех сил старалась собраться, перевести дух.
– Хорошо. – Это было первое слово, сказанное ей дочери спустя почти пять лет, и не то, которое она собиралась ей сказать. В мечтах она изливала свои чувства.
– Моя учительница, миссис Лиддимент, сказала, что мы должны спросить у наших мам, что они подумали, когда увидели нас в самый первый раз. Вот, – спокойно и уверенно добавила Лилли.
Джессика выдохнула, изо всех сил стараясь оставаться спокойной, весь этот разговор казался ей нереальным.
– Ну, дай-ка вспомню. – Она сглотнула, собираясь с мыслями. У нее дрожали руки. – В первый раз, когда я увидела тебя… – Джесс закрыла глаза, вспоминая этот момент, – ну, папа держал тебя на руках, ты была завернута, как сверток, в белое одеяло. У тебя было расплющенное личико. – При этом воспоминании Джессика улыбнулась. – И, помню, я подумала, – Джессика старательно подбирала слова, глотая слезы, – это моя малышка! Моя прекрасная, прекрасная девочка!
Склонившись над перилами, Мэттью слушал, что говорит его дочь, и видел, что она улыбается и крутится на месте, счастливая оттого, что болтает со
