– Ничего не понимаю. Они делают вид, словно тебя вообще не существовало. Прямо-таки кодекс молчания у мафиози. Майкл будто воды в рот набрал. Говорит, дело в «бесчестном поведении». Я сказал ему, что в жизни не встречал более порядочного человека и им следует разуть глаза. Что, черт возьми, произошло?!
Натан проводил меня через служебный коридор в свою комнату и закрыл за нами дверь. Видеть его было таким облегчением, что мне захотелось его обнять. Но я сдержалась. За последние двадцать четыре часа я и так слегка переусердствовала с объятиями.
– Господи, ну и люди! Пива хочешь?
– Конечно.
Натан открыл две банки и, протянув одну мне, сел в кресло. Я пристроилась на краешке кровати и сделала глоток.
– Итак… что произошло?
Я нахмурилась:
– Натан, я не могу тебе сказать.
Он удивленно поднял брови:
– И ты тоже? Ну и дела! Неужели ты хочешь сказать, что ты…
– Конечно нет. Я не стала бы красть у Гупников даже чайный пакетик. Но если я расскажу, что случилось на самом деле, то это будет катастрофой… для других людей в этом доме… Все очень запутано.
Натан нахмурился:
– Что? Неужели ты взяла на себя вину за то, что не делала?
– Типа того.
Натан уперся локтями в колени, покачав головой:
– Это неправильно.
– Знаю.
– Кто-то должен хоть что-то сказать. Ты в курсе, что он собирался вызвать копов? – (От удивления у меня отвисла челюсть.) – Вот именно. Она уговорила его этого не делать. Но Майкл сказал, что он настолько разозлился, что был готов зайти очень далеко. Что-то связанное с банкоматами?
– Натан, я этого не делала.
– Знаю, Кларк. Преступник из тебя никакой. У тебя все на лице написано. Проклятье! Ты знаешь, я люблю свою работу. Мне нравится работать на эту семью. Нравится старина Гупник. Но время от времени они будто дают тебе понять, что ты для них всего-навсего расходный материал. Одноразового использования. И они могут сколь угодно уверять тебя, будто они твои лучшие друзья, и ты самый лучший, и они без тебя как без рук, в общем, бла-бла-бла, но как только ты становишься им не нужен или сделаешь что-то не так, и тогда – бац! – тебя выставляют за дверь. Такое понятие, как справедливость, им неведомо.
Пожалуй, это была самая длинная речь из уст Натана со времени его приезда в Нью-Йорк.
– Лу, мне все это ужасно противно. Тут и ежу понятно, что тебя просто-напросто поимели. И вообще, эта история дурно пахнет.
– Все очень сложно.
– Сложно? – Натан посмотрел на меня в упор и снова покачал головой. – Подруга, ты очень хороший человек. Гораздо лучше меня.
Мы решили купить еды навынос, но не успел Натан надеть куртку, чтобы отправиться в китайский ресторан, как в дверь постучали. Мы в ужасе переглянулись, Натан жестом показал мне на ванную. Я поспешно запрыгнула туда, плотно закрыла за собой дверь, прижалась к вешалке для полотенец, но неожиданно услышала знакомый голос.
– Кларк, ложная тревога. Это Илария, – минуту спустя сказал Натан.
Илария, по-прежнему в переднике, держала в руках накрытую крышкой кастрюлю:
– Это для тебя. Я слышала, как вы разговаривали. Приготовила специально для тебя. Тебе нужно поесть. Цыпленок в остром соусе. Как ты любишь.
– Ты настоящий друг. – Натан похлопал Иларию по спине.
Илария покачнулась, но устояла на ногах. После чего осторожно поставила кастрюлю на письменный стол.
– Ты приготовила это для меня?
Илария ткнула Натана пальцем в грудь:
– Я знаю, она не делала того, о чем они говорят. Я вообще много чего знаю. О том, что происходит в этом доме. – Она шумно высморкалась. – Вот именно.
Я приподняла крышку. В нос ударили аппетитные ароматы. Я вспомнила, что за весь день так толком и не поела.
– Спасибо, Илария. У меня просто нет слов.
