и его наполняло окончательное знание.
Зазвонил телефон, и все вздрогнули.
Профессор Фетлок поднял трубку:
– Это вас, Элдерман.
Фред подошел к телефону и взял трубку.
– Фред? – услышал он голос Евы.
–
– Что?
Он вздрогнул:
– Прости, Ева. Я хотел сказать, что да, это я.
Он услышал, как она всхлипнула на другом конце линии.
– Фред, я… я просто удивилась, что ты не пришел домой вовремя, и позвонила тебе на работу, и Чарли сказал…
Фред рассказал ей о встрече с учеными.
– Ох, – вздохнула она. – Так ты придешь домой… к ужину?
Окончательное знание просачивалось в него, медленно поднимаясь все выше.
– Постараюсь, Ева. Думаю, что да, приду.
– Фред, я беспокоилась.
Он печально улыбнулся:
– Не о чем беспокоиться, Ева.
И тут в его голову ворвалось послание. Он сказал: «До свидания, Ева» – и повесил трубку.
– Мне нужно идти, – объявил он Фетлоку и остальным.
Фред не расслышал, что они ответили. Слова, как и путь из кабинета в коридор, заслонила собой внезапная острая необходимость выйти в кампус.
Лица вопрошающих исчезли, и ноги сами понесли его по коридору. Причины его действий, как и слов, были за пределами понимания. Что-то влекло его. Прежде он говорил, не понимая, что говорит, а теперь шел по коридору, не понимая, куда идет.
Задыхаясь, он промчался через вестибюль. В послании говорилось: «Иди. Пора».
Все эти вещи, все множество вещей – кто по своей воле захотел бы знать их? Все эти бесконечные факты земного знания.
Земное знание…
Наполовину шагом, наполовину бегом Фред спустился с крыльца в темноту раннего вечера и увидел в небе голубовато-белый мерцающий свет. Свет был направлен мимо деревьев и домов прямо к нему.
Фред потрясенно стоял и смотрел на него, теперь уже точно зная, почему получил все свои знания.
Голубовато-синий свет пробивался прямо к нему с пронзительным завывающим гулом. Где-то в другой стороне темного кампуса вскрикнула девушка.
«Жизнь на других планетах не только возможна, – ворвались в его голову заключительные слова, – но и весьма вероятна».
Свет достиг его и отпрыгнул назад к своему источнику, как молния отскакивает от громоотвода обратно в грозовую тучу. Оставив Фреда в пугающей темноте.
Вечером в кампусе обнаружили старика, бесцельно, как сомнамбула, бредущего по лужайке кампуса. С ним пытались заговорить, но язык его был нем. Наконец они догадались заглянуть в его бумажник, узнали его имя и адрес и отвели домой.
Год спустя он снова обрел способность говорить и с запинкой произнес первые слова. Это случилось ночью, когда жена застала его в ванной с губкой в руке.
– Фред! Что ты здесь делаешь?
– Меня выжали, – ответил он.
