– А что-нибудь холодное вообще есть?
– Апельсиновый сок и «Доктор Пеппер», – скучающим тоном ответил бармен.
Боб откашлялся:
– Вы не могли бы дать нам воды, пока мы заказываем? Видите ли, мы…
Бармен развернулся, подошел к мойке, наполнил из-под крана два мутных стакана и поставил их на стойку, слегка расплескав воду. Джин взяла стакан, отпила и чуть не выплюнула обратно – вода оказалась теплой и солоноватой. Джин поставила стакан на место.
– Неужели нельзя было ее хотя бы чуть-чуть охладить?
– Здесь пустыня, мэм, – ответил бармен. – Хорошо, что у нас вообще есть вода.
Ему было чуть больше пятидесяти, жидкие седые волосы он расчесывал на прямой пробор. Руки покрывали мелкие черные завитки, а на правом мизинце блестело кольцо с красным камнем. В ожидании заказа бармен равнодушно уставился на приезжих.
– Мне, пожалуйста, сэндвич с яичницей-глазуньей, ржаные тосты и… – начал было Боб.
– Тостов нет, – перебил его бармен.
– Тогда просто ржаной хлеб.
– Ржаного нет.
Боб оторвал взгляд от меню:
– А какой есть?
– Белый.
Боб пожал плечами:
– Тогда белый. И земляничный коктейль. А тебе, дорогая?
Безжизненный взгляд бармена переместился на Джин.
– Даже не знаю. – Она посмотрела на бармена. – Я решу, когда вы принесете заказ моему мужу.
Он на мгновение задержал на ней взгляд, затем развернулся и направился к плите.
– Ужас какой-то, – сказала Джин.
– Знаю, дорогая, – признал Боб. – Но что поделаешь? Неизвестно, когда мы приедем в другой город.
Джин отодвинула мутный стакан и соскользнула со стула.
– Пойду помою руки. Может, после этого у меня появится аппетит.
– Хорошая мысль, – сказал Боб.
Через мгновение он тоже направился к входу в кафе, где были две туалетные комнаты.
Он уже взялся за ручку двери, когда мужчина, жевавший сэндвич у стойки, окликнул его:
– Кажется, там закрыто, мистер.
Боб толкнул дверь.
– Нет, не закрыто, – сказал он и вошел.
Джин вышла из туалета и села на свой стул у стойки. Боба на месте не было. Должно быть, он тоже решил вымыть руки. И мужчина с сэндвичем куда-то исчез.
Бармен в белых брюках отошел от крохотной газовой плиты и направился к ней:
– Решили, что будете заказывать?
– Что? Ах да… – Она взяла меню и мельком заглянула в него. – Пожалуй, мне то же самое, что и моему мужу.
Бармен вернулся к плите и разбил еще одно яйцо об край большой черной сковороды. Джин слушала, как скворчит яичница. Скорей бы вернулся Боб. Ей было неуютно одной в этом темном, душном кафе.
Машинально она взяла стакан и сделала глоток. Поморщилась от вкуса воды и поставила стакан на место.
Прошла минута. Человек на диванчике как-то странно посмотрел на Джин. Она нервно забарабанила пальцами по стойке, у нее сдавило горло, а внутри все напряглось. На руку ей села муха, и Джин резко ее отдернула.
Послушался звук открываемой двери, Джин с облегчением обернулась.
И вздрогнула от озноба в душном, жарком кафе.
Это был не Боб.
С бешено бьющимся сердцем она следила, как мужчина снова занял свое место у стойки и взял недоеденный бутерброд. Он посмотрел на нее, и Джин отвернулась. Затем решительно встала и направилась в переднюю половину кафе.
Она сделала вид, будто рассматривает выцветшие открытки на полке, а сама не спускала глаз с желто-коричневой двери с буквой «М».
