Самер обернулся. Владыка угрюмо ждал у него за спиной. Встретившись с Первым взглядом, юноша выпятил челюсть.
– Мы увидели вас еще на склонах, – говорила Именра, ведя их гулкими залами. – Маги-защитники послали за мной, и я сразу сказала: это ваш Верховный.
«Лучше бы сказала, почему здесь распоряжаешься». Самер поежился. После знойного дня внутри было чересчур прохладно, а лестница – такой узкой, что им пришлось подниматься гуськом. В крепости пахло пылью и стариной.
Наверху, в тесном коридоре, чародейка оглянулась и быстро заговорила:
– Нужно многое обсудить, Сай. Обменяться новостями. Не сейчас, отдохните с дороги… Как будешь готов, зови, и тебя проведут ко мне.
– Я готов сейчас.
Именра помолчала, а потом улыбнулась.
– Нет, Сай. От тебя разит потом и гарью. Сперва отдохни. За этой лестницей светлый покой, для благородных. Это весь верхний этаж. Он твой.
«Твой», а не «ваш». Она не то что не замечала владыку, но относилась, как к ученику. Подопечному. Впрочем, не так уж она далека от правды.
Когда отсвет колдовского огня погас, юноша подал голос:
– Это… – Надж не нашел нужных слов.
– Да, это она.
Маг начал подниматься по истертым ступеням.
– Она нам друг?
Она игрок, хотел сказать Самер. Но вместо этого промолчал. Боги, кто мог подумать, что будет так. Еще с утра он места себе не находил при мысли об Именре: где она, что с ней? – а теперь кажется, что лучше бы он гадал и дальше.
– Яйца Шеххана, да тут полный стол! Какие спальни! И горячая вода… Как они успели все подготовить? – Ианад поочередно заглядывал во все двери.
– У магии… есть преимущества, – скупо ответил Верховный.
– Тогда не возражаешь, если я займу умывальную?
Чародей кивнул в ответ.
Он торопился, а ел и вовсе впопыхах, но, когда на зов явился высокий старик, гонг над воротами возвестил седьмой час. Через крепостной двор протянулись длинные тени. В трещинах меж плитами обосновалась трава. По пути им то и дело встречались маги: иные кивали, прочие низко кланялись. «Они думают, я здесь самый высокий гость». Казалось бы, нужно радоваться осторожности Именры, но радости не было.
Бездна! Има, что за игру ты затеяла?..
Покои чародейки помещались под крышей северной башни, в тридцати локтях над двором. Самер думал, его уже ничто не удивит, но потом заметил рельеф в виде пожирающей свой хвост змеи. Не гостевой покой для столичного посланца. Комнаты главы обители.
– Я тотчас отправлюсь за госпожой, мудрый! – заверил старик.
Верховный не ответил. Только здесь он в полной мере осознал, что угодил из одной западни в другую. В комнатах было тихо и сумрачно. Тяжелая старинная мебель. Отчего-то в углу, а не за столом, стояло каменное кресло, точная копия тронов из палаты Совета. Самер присел перед ним, коснулся пальцами резьбы.
– На твоем месте я бы в него не садилась. Мне сказали, оно проклято.
Самер хмыкнул. Обернулся к чародейке.
– А зря смеешься. Я проверила: кто в нем сидел, очень плохо кончил. Последний был глава обители в смуту. Ему отрубили голову, а кровь сцедили. Оставшихся в живых магов заставили пить. Мы любим говорить: резня магов, бойня… Но Азас не делал из Кадж Варкан примера. Его не жгли по приказу узурпатора. Просто вояки развлекались.
Верховный повел плечами, прогоняя отвращение.
– Вчерашний глава тоже плохо кончил?
Именра подошла и остановилась рядом, вместе с Верховным разглядывая кресло.
– Как посмотреть, Сай. Он потерял пост и угодил в Алид, но жив и здоров. Небось, осторожничал. Сам-то не верил в проклятие, но в кресло не садился.
Они помолчали.
– Царя Царей пытались убить? – Чародейка потрогала вышитые на ковве знаки, точно ища защиты.
– Вообще-то вопросы хотел задавать я.
– Но я первая спросила, – она наконец поцеловала его: сперва мимолетно, едва коснувшись щеки, а потом и в губы. После луны размолвок и тревог одного поцелуя хватило, чтобы кровь в жилах побежала быстрее.
Маг отстранился. Каменные глаза змеи следили за ним. Будь оно все проклято!
