– Не так ужасно, как могло быть, да?
Самер обернулся. Именра бесшумно пересекла спальню и остановилась рядом, в косом прямоугольнике солнечного света у окна.
– Я о том… ну, как все прошло.
– Не так ужасно, – без выражения повторил Первый.
– Ты недоволен?
– Ты видела: мое кресло шатается. Сегодня все сложилось удачно, но я до конца не был уверен. Просто повезло. Если так пойдет, я ничем не буду отличаться от Царя Царей.
– Думаешь? Когда я спускалась, Ханнан сказал: хвала богам, наконец-то у нас есть Верховный! Ты производишь впечатление, Сай. Нет, правда! Держишься молодцом.
– Вся хитрость в ковве, – Самер усмехнулся. – Черный придает строгости, а высокий ворот поднимает голову. Остается помалкивать, и ты сама веришь, что перед тобой большой человек.
– Это тебе старик рассказывал? – Именра улыбнулась, но из-за шрама и вскинутой брови получилась, скорее, насмешка.
Как и всегда.
– Конечно, – не стал развивать тему Первый.
– Говорю же, он тебя готовил!
Маг промолчал. В тиши комнаты было слышно, как внизу, в тени старой акации, спорят двое чародеев. Юные ученицы со смехом перебежали площадку перед Залом Волн.
– Мне тоже хотелось скандалить и возмущаться, – наконец сказала Именра. – Почему он не сказал, что привез главу обители? Что за дурацкая затея с судом? Потом я поняла, что это нужно, чтобы советники тоже искали нагади, и успокоилась. Чем больше их будут искать, тем скорей один из них окажется здесь, в Круге.
Она смотрела вдаль, поверх стен и крыш, в сторону гаваней, где теснились заросли мачт и хлопали, набирая ветер, паруса. Нет, еще дальше, вдруг понял Самер: туда, где за морем поднимаются белые стены Высокого города.
– Будет смешно, если иноземцы, на которых советники начнут охоту… если эти же иноземцы помогут от них избавиться. Я даже рада, что ты так задумал.
Задумал? Самер и сам не знал, что он задумал, просто старался не попадать на зуб ни врагам, ни союзникам, которые при случае сжуют его за милую душу. Он положил руку на подоконник, разглядывая платиновую змею, овившую его палец. Власть Первого-в-Круге оказалась вовсе не такой, как ему думалось три луны назад. Самый могучий чародей, повелевающий сокрушительной мощью, – так думают простые смертные. Но все, что он может, – это вести разговоры, бесконечные беседы в надежде повлиять, умаслить или обвести вокруг пальца.
– Ты начнешь отбирать Путников для дознания? – спросила чародейка. – Ну, тех, кто поедет по обителям?
– Нет. И это тоже, но потом. Нужно доложиться двору, в Районе Садов уже ждут. Хотя уверен, вельможи и без меня все знают.
– Тогда я пойду? Тебе ведь нужно подготовиться?
Самер кивнул. Кажется, она даже не заметила, что что-то не так.
От двух чаш вина маг захмелел, полуденное солнце успело его разморить. «Задумал, – сказал себе Первый, провожая Именру взглядом. – Что я могу задумать, если не уверен даже в той, с кем делю постель?»
Больше всего ему хотелось прикончить остатки вина или – еще того лучше – хорошенько выспаться.
Когда-то Район Садов был настоящей крепостью, городом в городе, где Царь Царей мог укрыться, если в столицу войдет враг. Сейчас правители опасались разве что волнений черни. От укреплений осталась невысокая, сложенная из красного камня стена по ту сторону канала. Впрочем, стража не сводила глаз с запрудившей площадь толпы. Черные Братья. И как они не спекаются в своих одеждах? Первый умер бы под черным шелком паланкина, не окружи он себя прохладным воздухом.
Балюстраду широкого моста обновляли при первом царе-чародее, и хорошо, что Азас не связал каменных змей с Кругом, иначе заменил бы на очередную безвкусицу. Ндафа, неизменно трусивший рядом с носилками, подозрительно посматривал на двух жрецов у перил и группу аристократок под пергаментными зонтиками.
– Ты зря со мной отправился, – проговорил через занавеси маг. – От случайного камня в толпе я уберегусь сам, а в логово гиен тебя не пустят.
Воин не стал сбивать дыхание, просто смерил носилки взглядом.
– Да помогут мне боги! – Самер поднял глаза к небесам. – Да, я знаю, Верховный должен устрашать. Но чтобы ты мог попугать чиновников… оно того не стоило.
Пока воин спорил с часовыми у ворот, маг раздвинул шторки паланкина. С моста открывался вид на ряды колоннад и старинное здание судейской палаты. Апельсиновые деревья давали совсем небольшое укрытие от бьющего с безоблачного неба солнца. В горячем воздухе казалось, что башни Круга шевелятся: как застывший навытяжку стражник, все же от усталости переступающий с ноги на ногу.
