Джен резко выдохнул. Хвала Небесному Писарю: на столе громоздилось столько книг и свитков, что их сомкнутые руки было не разглядеть.
– Мне нужно идти, госпожа, – проговорил он. Встал, избегая ее взгляда.
Юноша ретировался так быстро, как уходил от стражников в родной Джамайе.
«Только бы не Налиска, – думал он. – Только бы не из-за нее!» Достойный Йесод казался хорошим и ответственным нанимателем, каждый вечер он вызывал Джена и расспрашивал, что тот вычитал за день. В первые несколько бесед юноша робел, но затем осмелел, и они с вельможей спорили, разбирая непонятные места. Было время, когда место в таком доме значило для него все. В ту пору Джен что угодно отдал бы, чтобы оказаться здесь. Теперь он служил Йесоду, почитай, из одной ненависти.
Ненависти и надежды, что с вельможей он отыщет убийцу скорее, чем сам.
Джену даже казалось, что брат советника им доволен. Но этот вызов непохож на другие: обычно достойный звал его под вечер, и никогда еще слуга не шел за Дженом, поторапливая и наступая на пятки.
Сегодня Йесод ждал в кабинете, под потолком которого скрещивались резные балки. Сюжеты картин по шелку ограничивались охотничьими сценами, зато в доброй дюжине видов. Загнанная лань, стреляющие по куропаткам лучники, а та, что висела за спиной достойного, изображала охоту на крокодилов в болотистой пойме.
– Входи, входи… – приветствовал его Йесод.
Неприступный слуга остался за дверью, а тон вельможи был дружелюбен. Джен поклонился и сел, но остался настороже.
– У меня для тебя известие, – без предисловий сообщил достойный. – Думаю, радостное.
Кажется, не Налиска. Но тогда что? Джен заметил, что вельможа улыбается хищной улыбкой. Тяжелые щеки сановника налились краской.
– Мы нашли его! Твоего джамайского колдуна, – кулаки Йесода сжались. – Верней, еще не его самого… стражник у Весенних ворот, которому я доплачиваю, сообщил, что в город въехали его дружки. Два неучтенных колдуна, дети джамайских торгашей. Стражник послал следом человека и знает, что они направились в квартал иноземцев, прямиком в этот храм нагади. Только сообщники, но где они, там и он! Уверен, ты со мной согласен.
По телу Джена прошла дрожь. В другое время он бы нашел любезные слова. В другое время – но не теперь.
– Что вы намерены делать? – резковато спросил юноша.
– Пока ничего, – вельможа сцепил перед собой руки. – Следить, ждать, пока нас выведут на сына джамайского хлыста. А то и на кого повыше. К тому же Декхул не в столице, я отослал его с поручением. Когда он вернется, у нас уже будут ответы.
Против воли губы юноши искривились в ухмылке.
– Я обещаю: мы найдем твоего убийцу, – твердо произнес Йесод. – Я доволен твоей работой, но даже… как бы ни сложилось, мы его найдем! Затем я тебя и позвал: хочу, чтобы ты знал.
– Благодарю, мой господин! Торжество наказания – мое самое заветное желание. То, что вы говорите… эти слова мне слаще музыки!
– Маленький льстец, – проворчал достойный. Впрочем, губ его коснулась улыбка. – Ладно, я сообщил, что хотел. Не позволяй мне тебя задерживать.
Все было словно в тумане, когда Джен покинул кабинет вельможи. Здесь, в этом городе, совсем рядом – вот и все, о чем он мог думать. Один раз у него не получилось, а повторно ему ни за что не удалось бы ни выследить ублюдка, ни подобраться вплотную и нанести удар. Но теперь… теперь, когда за хлыща взялся сам брат советника… «Скоро. Совсем скоро», – думал Джен и вспоминал изуродованное колдовством лицо Сахры, какой увидел ее в последний раз, в лунную ночь месяц назад.
Он не смог бы сосредоточиться на текстах, даже под пыткой, к тому же в библиотеке ждала Налиска, а потому юноша взбежал наверх, под самую крышу, где располагалась его комнатка.
Он бросился на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Новости достойного выбили его из равновесия, Джен отчаянно пытался привести мысли в порядок. Оставит ли он грязную работу Декхулу или станет проситься, чтобы его взяли с собой? Видеть, как имя хлыща будет втоптано в грязь! Теперь, когда безумие схлынуло, он не был уверен, что сможет так просто, не защищая себя, хладнокровно зарезать колдуна, точно свинью. Но стоило вспомнить, как тот цедил слова, как кривил губы, уверенный в своей безнаказанности, и кулаки сжимались сами собой.
Этажом ниже спорили слуги, сварливый женский голос, приглушенный половицами, казалось, зудел прямо над ухом.
Взяв себя в руки, Джен поднялся. Окно его комнаты выходило на север, по ту сторону залива должен виднеться квартал иноземцев, но особняки Старого города заслоняли обзор. Ему казалось, вдали маячит краешек Кара?ккской башни, в которой этаж за этажом располагались посольства, но и в этом он мог себя попросту убедить.
Разве достойный не пытался выпроводить его в город?
– Ты много работаешь, – сказал вчера вельможа. Джен смущенно молчал, но это оказалась не похвала. – Вчера ты сидел над свитками допоздна. Сегодня встал с кухарками, которые разжигают очаг к завтраку. Ты не кухарка, Джен. И не слуга.
Юноша помалкивал, не зная, что ответить, и Йесод покачал головой.
– Вот что,
