Озборн (СИ)

Странно, но паники не было. Кто-то отстраненный, сумевший разглядеть мое состояние, вероятно, удивился бы кокону равнодушия, что окутал мое сознание. Где-то внутри этого кокона бился и бесновался тугой комок моих эмоций, но внешне я оставался совершенно спокоен.

— Папа? — тяжелая дверь с трудом поддалась под моим напором, после набора сложной кодовой комбинации.

Не знаю, чего я ожидал. Разгромленной лаборатории? Тел персонала, с ранами, которые нанес им новорожденный Гоблин?

Вместо этого меня встретили спокойствие и благодать. Лаборатория продолжала работать. Сотрудники занимались своими делами. Ни следа буйства слетевшего с катушек Нормана Озборна, которое было показано в фильме… в одном из фильмов.

На секунду у меня возникла надежда, что отец еще не принял свой препарат, что у нас еще есть время все изменить….

— Да, Гарри? — Норман вышел из-за какой-то двери, и еще до того, как услышать его голос, я понял, что опоздал.

Отец стал другим. Его походка была другой. Его жесты — другими. Даже его голос изменился.

Остальные не заметили бы. Но я — ученик школы Даитен. Я должен замечать такие вещи.

В какое-то мгновение наши глаза встретились, и мне не удалось подавить волну дрожи, что прошла по телу, и никак не хотела утихать.

Взгляд отца тоже был другим. Мой мозг кричал о том, что изменения существенны и неестественны, но я еще не успел осознать этого до конца.

В чем именно разница?

— Привет, пап, — мой голос потрескивал, словно раскалываемый сухой лед. — Э… как дела?

— Айрис проболталась, — он не спрашивал, он утверждал. И улыбнулся. Я сжал руку в кулак, дабы скрыть дрожь в пальцах. — Думаю, нам стоило поговорить об этом раньше, сынок. Полагаю, ты уже в курсе, что нашу семью преследует некая болезнь, верно? И что моя жизнь была под угрозой.

«Была»?

— Ага, вижу, ты обратил внимание на то, что я говорю в прошедшем времени, — он засмеялся. Неестественно весело. Кулак пришлось сжать сильнее, ибо дрожь передалась дальше и поползла вверх по руке. — Ты прав. Я создал лекарство! И оно подействовало! Посмотри сюда.

Мы подошли к огромному монитору, висящему на стене. Отец надавил на несколько клавиш, вызывая на экране большую панораму человеческого тела, некоторые части которого светились красным:

— Это результаты диагностики моего тела, до принятия препарата, — пояснил свои действия Норман. — Как видишь, поражены мозг, кожа, мускулы и кости. Некоторые внутренние органы и кровь. Из-за поражений мозга нарушались некоторые мыслительные процессы, появлялись когнитивные искажения. Из-за воздействия болезни на кожу, я бы, со временем, стал настоящим уродом. Уже были заметны проявления. Опорно двигательный аппарат также был поврежден. Ухудшилась функция легких, и я стал легко задыхаться… При этом, болезнь еще не перешла в свою критическую фазу. Еще через пару месяцев, остановить ее было бы гораздо сложнее… А вот это…

Еще несколько клавиш ушли вниз под пальцами отца, и на экране появилась копия предыдущей панорамы, вот только красных пятен на ней было намного меньше. Зато появилась куча зеленых:

— …Это тоже мое тело, но только после принятия препарата! — Норман выглядел так, словно сейчас захохочет. — Видишь? Болезнь отступила!

— Но не совсем, — осмелился заметить я, указывая на несколько оставшихся красных пятен. Одно из них светилось ярче остальных. То, что было в мозгу.

— Да, некоторые очаги еще остались, — согласился отец. — Но это не проблема. Думаю, повторный прием препарата окончательно закроет этот вопрос.

— Пап, а ты уверен? — решил осторожно прощупать почву на тему адекватности отца я. — Может, сначала стоит провести ряд лабораторных изысканий, найти подопытных…

— Ты думаешь, подопытных не было? — папа удивился так, словно увидел перед собой какую-то неведомую зверушку. Но даже в его удивлении была какая-то неестественность. Я еще не понимал какая.

В чем разница между прошлым Норманом Озборном, и нынешним? В чем?

— Ты думаешь, я испытал на себе непроверенный препарат? — правая бровь отца насмешливо приподнялась над левой. — Ты думаешь, я — идиот?

Так, стоп. Надо остановиться, и подумать.

Были подопытные. И, судя по всему, на них препарат подействовал положительно.

Почему?

Очевидно, потому, что лекарство действительно действует так, как задумано.

Почему оно не работало…. нет, не так. Почему оно превратило Нормана Озборна в Гоблина в каноне (ладно, в одном из)?…

Очевидно, потому, что было недоработанным.

Что изменилось?