Октавиус этого мира, действительно отличался от канонического. Да, он, «по-канонному», одержим наукой, но теперь у него есть лаборатория, в которой он может работать и выдавать свои (в общем-то очень перспективные) проекты раз в несколько лет. У него есть жена.
И теперь понятно, почему он сменил фамилию — видать, те самые кредиторы тому причиной.
Что ж… стоит признать, что врезать Осьминогу не получится. Просто не за что.
А вот данные его я заберу. Посмотрим, что там. Может быть, удастся выдернуть оттуда что-то интересное.
— А это что? — уже направляясь к выходу, я вдруг заметил сложное устройство, которое показалось знакомым. Если это то, что я думаю…
— Это проект «Осьминог», — ученый улыбнулся, совсем по-мальчишески. — Я попросил шестой отдел смастерить мне что-то подобное, и они смастерили. Манипуляторы, которые облегчат работу с радиоактивными веществами и делают ее на порядок безопаснее. Удивительная штука, знаете ли!
Ох-ох-ох… Не нравится мне это…
С другой стороны… В этом мире, кажется, у Октавиуса нет причин превращаться в суперзлодея, да?
..Да, ведь?..
Пока шел по коридору, раздумывал о «щупальцах» будущего Осьминога. Так или иначе, надо подготовиться к худшему, верно? И если разговор с Октавиусом вселил в меня некоторую уверенность в том, что он-то на «темную сторону» не перейдет, то вот с отцом, похоже, все несколько сложнее.
Отсюда следующее наблюдение: Октавиус был силен как раз за счет своих щупалец. А каноничный Гоблин?
Нет, в принципе, он и так довольно силен, что и продемонстрировал не так давно. Однако плюс к этому, у Гоблина была еще куча высокотехнологичных девайсов. И вот об этих самых девайсах мне стоит позаботиться. В лучшем случае — забрать себе, ибо мой внутренний хомяк (попаденец я, или так, погулять вышел без хомяка?) давно уже не подает признаков жизни, поэтому стоит сделать ему искусственное дыхание, путем аккуратной прихватизации некоторых ценностей. Если забрать не получиться, то можно просто саботировать разработку. Расточительно, конечно, но уж лучше так.
По сему, добравшись до лаборатории отдела № 118, я засел за комп, и стал искать нечто похожее на ту летающую штуку, которую использовал Гоблин.
Нашел, что характерно. Это было не так уж просто: только за последний год ОзКорп было представлено более трехсот различных прототипов. Большинство — военные. Теперь понятно, как каноничный Норман Озборн — без законченной сыворотки Оз и с завидной периодичностью наживая себе врагов на ровном месте — мог противостоять Человеку-Пауку. А в комиксах, я уверен, противостоял он еще большему числу супергероев. Управляя такой компанией, и сыворотка-то не особенно нужна. Если, конечно, забыть о том, что сыворотка-то и стала причиной начала противостояния с Человеком Пауком…
Но я отвлекся. Проект «Глайдер». То, что нужно.
Так, кто занимается? Ага, отдел № 89. Забавные ребята, должно быть. Пойду, что ли, гляну на них.
По пути, меня настиг звонок Денни Кольта, предупреждающий, что они в здании. Решив совместить полезное… с полезным, я попросил Кари предупредить охрану и проводить детектива к отделу № 89.
Я как раз подходил к нужной двери, когда из-за угла вынырнул Кольт, за которым шел крупный мужчина. И когда я говорю «крупный» я не имею ввиду — «толстый». Скорее то, что называется «накаченный». Длинные, до плеч, волосы с проседью, очень умный взгляд. Широкий (возможно, слишком широкий) шаг, который ему приходиться подстраивать под движение своего сопровождающего. Суровое, обветренное лицо, выделяющиеся скулы, аккуратная бородка. Непритязательная одежда — даже «вечно-бедный» Питер, и тот — одевается на порядок лучше.
Я горжусь своим ростом, для своего возраста я довольно высок — 166 см, но на этого человека мне приходилось смотреть снизу вверх.
— Господин Ванко, я полагаю, — обратился я к мужчине по-русски, протягивая руку для рукопожатия.
Парень на секунду встал в ступор услышав столь чистую (да, Конг заставлял много работать над произношением) родную речь.
— Eto i iyest mister Ozborn, — корежа собственный язык, представил меня детектив.
— Уверен, мы сможем общаться и так, — усмехнулся я, бросив на Денни чуть покровительственный взгляд. И тут же перешел на русский: — Господин Ванко, счастлив познакомиться с вами. Денни рассказал мне о вашей проблеме. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему отцу.
— Можно просто Антон[1], — поморщился парень, наконец, пожав мою ладонь.
— Отлично, — я благожелательно улыбнулся. — Тогда зови меня просто Гарри.
— А это… удобно?
— Конечно. Если мы говорим на русском, никто не прочухает нарушения субординации.
— Еxcept me[2], — буркнул Денни, который, как выяснилось, по-русски отлично понимал, но вот с произношением у него были серьезные проблемы.
Мы не обратили на фразу Кольта никакого внимания.
