Культуры труда у рабочих не было как таковой. Достаточно лишь сказать, что им сам бог велел делать армейские машины – грубые и дубовые. В брак отправилось девяносто процентов продукции. Берси распорядился поставить на заводе пресс для уничтожения автомобилей. Надо было видеть лица рабочих, когда вроде бы по всем параметрам машина «как у генсека», без каких-либо видимых нареканий, отправляется под пресс из-за дефектов сборки. Разбирать её для ремонта – дороже, чем переделать, при условии, конечно, широкомасштабного производства, когда машины идут с конвейера тысячами. Зато какие рожи, какие лица, какие неподдельные эмоции на лицах у людей! На каждом лице написано – «Лучше бы мне отдали!». За день было уничтожено почти две тысячи дефектных машин, для выпуска почти двухсот нормальных, полностью соответствующих критериям качества. Директор завода тоже был в знатном охреневании от методов высшего руководства, видеть, как тщательно созданная, блестящая, сделанная по последнему слову техники машина, вернее, её остов без электроники, двигателей, отделки салона, идёт под пресс… тяжело. Как и плохая оценка труда. В план рабочим засчитывались только выпущенные машины, поэтому от плана отстали очень сильно. Этим и было обусловлено их сравнительно малое распространение, так как машина была давным давно испытана и поставлена на поток, их сразу везли в автосалоны, докуда они едва успевали доезжать, расхватывали. Но к этому народ был привычен – зато по Москве ползли слухи, что машины, причём в полной оснастке, что было неверно, пускают под пресс по какой-то неведомой причине.
Точку в истории поставил телерепортаж, показавший происходящее на заводе. После этого был скандал – с одной стороны, были недовольны большим количеством брака, а с другой – народ был шокирован радикальностью методов. Тонкая пропаганда, которую вёл Берси, обратила народное внимание на качество автомобилей – выпускать брак нельзя. Раньше если человек разбился на машине из-за дефекта – жаловаться некому, ныне судебная система позволит отсудить у завода-бракодела солидную сумму компенсации, моральной и материальной. Из громкого скандала развели громкий же пиар новой машине, поскольку только ленивый журналист не проехался по всему процессу её сборки и проверки качества… Роботизация проверки лишила рабочих последнего шанса филонить. Завод девяносто процентов времени и сил тратил впустую, постепенно количество брака стало уменьшаться. Брак мелочный – из-за откровенно наплевательского отношения людей к работе.
С несунами – проклятием советской промышленности, дело решили ещё проще – увольняли, без лишних разговоров, украл, пришёл в следующий день на работу – а ему и отдают документы, вместе с расчётом… Персонал завода, изначально бывший бОльшим, чем требуется, сократился вдвое. Камеры по всему периметру, в цехах, металлоискатели на входе и выходе…
Однако, не кнутом единым мотивировался завод АЗЛК. И он не единственный, который подвергся подобному, это была общая тенденция – ВАЗ, ГАЗ, УАЗ, а так же тысячи предприятий российской промышленности переходили на закручивание гаек.
ОАО «Москвич», как сугубо частная организация, работал в минус – даже при том, что станки и оборудование, кардинальную перестройку всех цехов, униформу рабочих и многочисленное обслуживание в сторонних организациях, «Москвич» получал частично в кредит, частично в виде гранта.
Продаваемые машины всё-таки попадали на рынок, их цена, немудрено понять, мгновенно взлетела до уровня ста сорока тысяч английских фунтов за штуку. Позволить себе кроссовер могли немногие Российские граждане.
С утра рабочий приходил на завод, принимал душ, переодевался в униформу, и заходил через шлюз в сборочный цех. В цех же привозили комплектующие – частично выпускавшиеся «Чидори-Авто», частично – небольшими предприятиями, сугубо частными. Сборка начиналась с рамы. Конструкция Патриота предусматривала довольно оригинальную форму рамы – ограничений по массе и размерам не устанавливали, вернее, автомобиль не старались сделать меньше, классическая рама обеспечивала и долговечность, и прочность конструкции, и простоту ремонта и модернизации отдельных машин и всего модельного ряда. На раму насаживались элементы скелета кузова – боковые рамы-очертания, между кузовом и обшивкой потолка салона пряталась Х-образная конструкция из пластиковых упругих, но прочных элементов, под капотом и вообще в передней части автомобиля все полости были заполнены вспененным металлом, который разрушался при ударе. Рама обеспечивала идеальное соотношение долговечности, проходимости, практичности, цены.
Кузов – на выбор. Хетчбек, или пикап. Салон машины был обтянут кожей – уютные сидения, задний диван сдвигался вперёд-назад, в багажник, позволяя увеличивать расстояние вплоть до того, что машина начинала походить на лимузин… Выдержанный в мягких тонах салон подчёркивали металлические клавиши, тумблеры, никакого богомерзкого пластика на виду – только дерево, сталь и кожа.
Машина в стандартной комплектации не комплектовалась ДВСом, и имела великолепные характеристики по модернизации – её электроустановка могла работать со средними автомобильными катушками – от пяти до пятисот киловатт. Двигатели без труда работали на любой из возможных мощностей.
Из опций, благодаря рамной конструкции, стало возможно установить целый набор модификаций для кузова! Новые передние и задние крылья, угловатой или кругловатой формы, новые задние двери – присутствовал вариант с двустворчатой дверью, или откидывающейся вверх. Поскольку двери, и вообще всё, крепилось на скелет рамы, заменить отдельные детали было несложно. Капот – внутри был герметичный отсек с электродвигателями, капот был трёх видов – агрессивный угловатый, или, мягкой обтекаемой формы. Дворники – городские, стандартные дворники, или внедорожные – крепящиеся не снизу, а сверху, с мощным поточным омывателем, который лил воду сразу по всему стеклу сверху-вниз. Для мест, в которых пыли больше, чем воды, актуальная опция.
Над водительским сидением можно было разместить дополнительные верхние фары-прожекторы – четыре штуки, мощные светодиодные прожекторы, дающие хорошее и главное – очень дальнее освещение. Правилами дорожного движения с такими ездить было запрещено, но только на дорогах с твёрдым
