своего кармана. Да и селить его некуда.
Шторм по дороге не проснулся, и это очень даже неплохо, так как непонятно, как бы он отреагировал. Я бы на его месте точно запаниковал. Проснуться связанным, на телеге, которая непонятно куда тебя везет…
Когда мужики разгрузили жеребца, дело было уже к закату. Ко мне подковылял Юмир, простоявший с сыном все время разгрузки у ворот конюшни.
– Сено заказывать будем? – спросил он после моего кивка.
– Разумеется. – Я глянул мельком на возничего, ожидавшего у ворот.
Юмир кивнул тому.
– Ну что, в казармы? – ухмыльнулся Лумм.
– Почему?
– Есть нечего ни нам, ни лошадям. Спать не на чем. Мыться негде.
Лумм, конечно, был снова прав. Несмотря на то что кровати в доме были, матрасов и постельного нет и взять их вечером негде.
– В казармах, можно подумать, нас накормят… – возразил Ротимур. – Да и бумаги на заселение затребуют. Предлагаю в трактир.
– Олин! – раздался крик сына Юмира, залезшего на крышу конюшни. – Олин!
– Чего?! – ответили из соседнего двора.
– Дай фуража на четверку до завтра!
– Заходи!
Парень скатился с крыши и побежал к калитке.
– Купальня вымыта, – Юмир так и стоял неподалеку, – воду мы тоже наносили. Токмо… греть нечем – дров нет.
– А там кто? – кивнул я на соседний двор.
– Тоже домовой.
Какое точное определение.
– Сами-то обжились?
– Да мы неприхотливые…
– Понятно. А дочь где?
– В прислужном доме, – не сразу ответил бывший воин, глянув на сарай.
Побаивался еще нас.
– Как детей зовут?
– Саннит и Люйя.
– Элидар… – отвлек Ротимур, глядя на меня с укором.
– Я не знаю. Давайте в трактир. Лошадей здесь оставим.
Следующие несколько дней пролетели незаметно в хозяйственных заботах и лечении Шторма. Как, оказывается, приятно заниматься бытовыми мелочами, не задумываясь о глобальных проблемах. Лумм несколько отошел и увлекся обустройством дома даже больше, чем я. Каждый воин в душе хочет оседлой размеренной жизни, а не крови и звона стали. Денег, в связи с удачной покупкой жеребца, оказалось вполне достаточно, и мы развернули совсем даже нешуточный ремонт.
Шторм шел на поправку день ото дня все быстрее. Я бы, наверное, тоже быстро выздоравливал, если бы в меня в лошадиных дозах вливали магию и мазали раны дорогущим зельем. Уже через пару дней на облысевшей вокруг затянувшихся ран коже появились маленькие волоски шерсти. Хромать он продолжал, но субъективно казалось, что уже не так сильно. Жеребец проявил себя норовистым, но довольно умным. Он быстро смекнул, кто приносит ему облегчение от боли и кто кормит. Поэтому я и Саннит заходили в его стойло безбоязненно, а вот остальных он не подпускал.
Увлекшись делами, я чуть не забыл о предстоящем свидании с ларой Исиной.
– Извини, Элидар, – голос рыженькой красавицы сегодня был елейным, – отец имеет довольно старые взгляды на отношения молодежи. Он не может даже понять поцелуя в щечку до свадьбы. Говорит, что они с мамой прикоснуться друг к другу смогли, только когда стали мужем и женой.
Исина, оторвав с лежащей на подносе грозди винограда ягоду, поднесла ее к моим губам. Такое не самое целомудренное поведение для лары, учитывая множество народа в игорном доме. Я приоткрыл рот. Пальчик Исины скользнул по моим губам. Ротимур, видя эту картину, растянул лицо в улыбке и что-то прошептал Лумму. Тот обернулся на нас.
– Твой брат все видит.
– Он же брат. Он ничего не расскажет родителям. Пойдем на балкон.
– Пойдем. Может, ты мне объяснишь происходящее?
– С удовольствием. Что именно?
– Наши отношения, нарочито выставляемые напоказ.
