Саре полагалось немедленно исчезнуть, поскольку чем дольше она оставалась на кухне, тем выше был риск, что каким-то образом всплывет история с поездкой на запятках кареты или с ночным свиданием в Незерфилде. Девушка попятилась к двери в холл, а Тол отвесил миссис Хилл поклон и протянул ей письмо. Вид у него был несколько смущенный. И торжественный.
– Для мисс Беннет.
Миссис Хилл вырвала у него из руки конверт, бросила на поднос с чаем и, чеканя шаг, направилась к Саре. Сара забрала поднос со звякающей чайной посудой. Письмо было запечатано красивой сургучной печатью желтого цвета и выглядело вполне невинно. Она глянула на Птолемея поверх подноса.
– Чего ты ждешь? – поинтересовалась миссис Хилл. – Отнеси наверх.
Сара повиновалась. Миссис Хилл перевела взгляд на мулата. Он так и стоял у двери, впуская внутрь холодный воздух.
– Будете дожидаться ответа?
Он шагнул через порог, закрыл за собой дверь.
– Так велено вам дожидаться ответа?
– Буду рад его доставить, если таковой последует.
В кухню легко вбежала Полли, проскочила за спиной у Птолемея и уставилась на него в упор. Он молча поклонился и, словно желая подчеркнуть, что заметил нелюбезность оказанного ему приема, пересек пространство кухни и уселся возле очага. Он надеется, произнес Тол, обращаясь куда-то в пространство, что миссис Хилл не станет возражать, если он немного погреется.
Она возражала. Очень и очень возражала и непременно высказала бы все, что думала на этот счет: вот-де являются сюда этакие красавцы, в хорошем добротном платье и с россказнями про лондонскую жизнь, кружат головы девушкам, – но тут вернулась Сара и, увидев сидящего у огня Птолемея, остановилась как вкопанная, словно пони на всем скаку. От миссис Хилл не укрылось, что они обменялись быстрыми взглядами. Ей совсем не понравилось, как Сара, отворачиваясь, улыбнулась украдкой. Слишком уж это была затаенная улыбка, слишком сокровенная.
Наверху, сообщила Сара миссис Хилл, ей были не рады, хотя она и доставила записку из Незерфилда. Велели оставить поднос, мигом вернуться на кухню и больше не показываться, пока не уйдут гости.
– Миссис Б. сказала еще, что Джеймс должен явиться немедленно, чтобы прислуживать господам офицерам.
Миссис Хилл даже руками всплеснула:
– Да где же я его тебе возьму?
Сара осмотрелась, пожала плечами.
– У меня дел по горло, Сара. Если тебе нужно, ступай и разыщи его.
– Мне он не нужен. Он нужен миссис Б. Я просто думала, может, вы знаете, где он.
– Понятия не имею.
– Ой, – перебила Полли, – а я знаю!
Миссис Хилл, обернувшись к ней, рявкнула:
– Ну и где же он в таком случае?
Полли сделала забавную гримаску:
– Прячется.
Миссис Хилл и Сара уставились на нее. Полли, взяв с полки банку, невозмутимо достала кусок ячменного сахара и уселась на второй стоявший у очага стул, не сводя глаз с Птолемея.
– Не любит он солдат, – продолжала она, засунув за щеку сахар. – Мы увидали, что сюда идут солдаты, и спрятались. Но мне потом стало скучно, и я подумала, что вы, наверное, сердитесь, что меня так долго нет, вот я и пришла сюда, помогать.
Полли поерзала на сиденье, довольная собой: Джеймс непослушный, а
Миссис Хилл только отмахнулась от ее слов:
– Не городи ерунды. Что еще выдумала! Прячется!
Полли было запротестовала: ничего не ерунда, она не выдумала, они правда прятались, а если это и ерунда, то не она ее городит, а Джеймс, но тут на нее гневно шикнули. Сара заметила, что Птолемей Бингли очень внимательно следит за кухонной перепалкой, выразительно, хотя и молча, подняв брови. Саре вдруг показалось, что необходимо срочно сменить тему разговора:
– Так это приглашение на обед или снова на бал, мистер Бингли?
– Простите?
– То письмо, что вы принесли. Это приглашение, я полагаю?
– Нет, – ответил он, – не приглашение. Скорее наоборот. Мы уезжаем.
– Уезжаете?
Он кивнул, кусая губы.
