– Уезжаете? – Сара нащупала рукой стул, подтянула и села. – Но как же так?
– Мистер Бингли отправился в Лондон по делам, и сразу после этого его сестры решили, что последуют за ним… И мистер Дарси, его друг, который гостил… – Он на миг умолк, не сводя с нее глаз. – Словом, из Незерфилда уезжают все.
– И вы, стало быть, тоже едете в Лондон.
То был не вопрос, но Тол все равно кивнул.
Сара встала, прошлась по кухне. Выдвинула один из ящиков и уставилась на его содержимое: мятые тряпки, котелок, старые, в пятнах от фруктов деревянные ложки. Он уезжает в Лондон, уезжает навсегда, туда, где театры, цирк Астлея и прогулки по прекрасным крытым пассажам.
– А дом, что же, просто запрут? – осведомилась миссис Хилл. Она прекратила препирательства с Полли и, казалось, позабыла о данном Саре строгом наказе не общаться с мулатом.
– Да, именно так, мэм. Бoльшую часть прислуги уже распустили. Осталось нас несколько человек, чтобы все здесь закончить, а потом следовать за хозяевами.
– Понятно, понятно. А мистер и миссис Николс останутся, чтобы присматривать за хозяйством.
– Когда вы едете? – Сара не смотрела на Птолемея.
– Сегодня, ближе к вечеру.
– А когда… – Сара затолкнула сложенные лоскуты муслина в угол, схватила деревянные ложки и принялась укладывать их снова, ровными рядами. – Когда вернетесь?
– Этой зимой уж не вернемся, я полагаю.
Миссис Хилл одобрительно кивнула. Очень приятно было слышать о домашнем хозяйстве, ведущемся столь разумно и в полном соответствии с ее надеждами. Но Сара была в отчаянии: ей предстоит прозябать здесь, в Лонгборне, целую зиму, и ни интересных событий, ни развлечений, ни встреч – никакого просвета. Она прикусила губу. До весны еще целая вечность. А может, он все-таки сюда вернется?.. Если не останется в Лондоне и не откроет свою табачную лавку? Потому что кто же захочет сюда возвращаться, если у порога раскинулся весь Лондон?
– Ну что ж, мы тут все будем скучать без вас, я уверена, – сказала миссис Хилл. – Но не смеем вас задерживать. Вам, должно быть, еще много дел нужно переделать.
Птолемей Бингли с силой оттолкнулся руками от подлокотников и встал:
– Подумать только, а ведь я только-только начал привыкать к здешней грязи.
Сара задыхалась при мысли о таком резком повороте судьбы. С грохотом вернув на место ящик, так что ложки снова рассыпались, она припоминала невероятные впечатления той ночи, поцелуй, вкус табака и лука, то, как он прижимался к ней, пробуждая такие надежды… А теперь все кончено, все оказалось бессмысленным.
– Заезжай повидать меня, э… душенька, – проходя мимо Сары, произнес он тихо, так что слышать могла одна она. – Если только окажешься в городе.
Офицеры недолго засиделись после того, как мисс Беннет получила письмо. Джейн простилась и удалилась к себе при первой возможности, белая как полотно, точно ей вот-вот станет дурно. Сара невольно прониклась к ней сочувствием. Джейн, по-видимому, тоже чего-то ждала, от другого мистера Бингли, – или, по крайней мере, надеялась.
Сара подала джентльменам плащи; пока они надевали их и застегивались, Полли терпеливо ждала, держа на каждой руке по треуголке с кокардой, и млела от восторга по поводу этого события и своего в нем участия. Красивый статный офицер, по всей вероятности, тот самый легендарный мистер Уикхем, в обмен на свою шляпу дал ей мелкую монетку. Полли улыбнулась и поблагодарила, присев в реверансе. Взяв перчатки, он слегка погладил ее по щеке – умилившись, как это свойственно человеку в летах, исключительно невинному детскому очарованию.
Глава 9
Она… горько сетовала на роковое стечение обстоятельств, заставившее мисс Бингли и миссис Хёрст уехать как раз тогда, когда ее семья так близко с ними сошлась
Джейн держалась стойко, считая, видимо, что ей следует лишь сидеть и ждать. Сидеть, ждать и быть красивой, с такой интересной бледностью. Сидеть, ждать и любить. Сидеть и ждать, пока мистер Бингли не освободится от сестер и не вернется за ней. Так было заведено у молодых леди, к коим, несомненно, относилась мисс Джейн Беннет.
С Сарой дело обстояло совершенно иначе. Она не располагала ни красотой и очарованием Джейн, ни ее благородством, ни ее тысячей фунтов под четыре процента. Мысли Сары не одушевляло то единственное слово, которое дает ответ на все вопросы и способно положить конец всяческим сомнениям, даже если не принесет счастья и останется навеки без ответа, – слово «любовь». Короче говоря, у Сары не имелось ничегошеньки, за что можно было бы ухватиться, ничего, что помогло бы ей прельстить мужчину, отвлечь его внимание от иных удовольствий и возможностей. Ничего, кроме приглашения Тола последовать за ним.
В день, когда пришло огорчительное известие, Беннеты были званы отобедать у Лукасов. Это позволило самым несчастным, подавленным и
