бури.
Антонио поднялся и взглянул в торцевое окно, в которое был нацелен его самодельный телескоп. Тучи обволакивали вершины Корякского и Авачинского вулканов, угрожающе приближаясь к жилищу. Похоже, придется прямо сейчас взять большой деревянный щит и закрыть окно. Если начнется дождь, да еще с ветром, то ночь будет не только бессонной, но и весьма мокрой.
Квалья подошел к деревянному щиту, который стоял в углу возле двери. В этот момент он ощутил, что на улице стало довольно ветрено и дверь чуть приоткрылась. Он уставился в образовавшуюся щель, где очередной всполох приближающейся грозы что-то высветил. Что-то странное…
Но снова кромешная мгла. Антонио хотело было уже выйти в коридор и осведомиться у надзирателя, все ли с ним в порядке. Но вдруг послышался какой-то звук. Совсем близко. В коридоре. Будто кто-то взбалтывал стеклянную бутылку. Чуть позже он понял, что так оно и есть. Призрачное мерцание, появившееся во мгле, становилось ярче. Кто-то взбалтывал бутылку с неким жидким химическим реактивом, который стал светиться зеленоватым фосфоресцирующим светом. Сначала этот свет очертил силуэт бутылки и рук, в которых она была. Затем чуть отступившая мгла показала мертвое тело надзирателя с перерезанным горлом, лежащее на полу в луже собственной крови. Теперь стал виден и убийца. Жуткого вида человек, с разрисованным лицом и зубастым гребнем жестких волос вдоль лысой головы. Он не был похож ни на кого из местного поселения, равно как и из общин, находящихся на том берегу бухты. Но, быть может, перед нападением на американцев, русские придумали себе боевую устрашающую раскраску? Однако, он достаточно прожил среди них, чтобы сильно усомниться в подобной возможности.
Разукрашенный человек осмотрелся, когда свет бутылки стал достаточно ярким. Он на несколько мгновений задержал взгляд на двери Антонио. Но имеющийся у неизвестного налетчика источник света был не достаточно ярок. Он и дверь с трудом разглядит, не то, что испуганного человека в комнате.
«Только бы не было молнии», – мысленно попросил у высших сил Антонио.
Незнакомец поднялся и высунул руку с бутылкой в окно, у которого дежурил убитый им американец и через которое он, судя по всему, проник. Налетчик поводил рукой, видимо подавая знак этой самой бутылкой. Затем помог влезть в окно еще двоим таким же, разукрашенным и вооруженным. Снова всполох молнии. Но эти трое были заняты друг другом и перешептываниями. Они не смотрели в сторону двери. Они обменялись бутылками. Первый отдал свою, светящуюся, тем двоим. Один из них спрятал ее в своем жилете, и эти двое медленно и тихо двинулись по лестнице вниз. Первый, получив от них другую бутылку, начал ее взбалтывать, добиваясь свечения.
Антонио понимал, что внизу еще один человек шерифа, но что еще важнее, там Михаил и Оливия. Кроме всего прочего, там их еще не рожденный ребенок. Сердце бешено пульсировало, и он уже стал бояться, что этот отчаянный стук в его груди будет услышан налетчиками. Надо что-то делать. И немедленно.
Квалья осторожно присел на корточки, щупая левой рукой пространство у стены. Там где-то валялись инструменты. В том числе топор. Топор!.. Антонио сжал челюсти, заменив тем самым возможный крик радости, когда пальцы безошибочно сомкнулись на рукоятке топора. Он потянул его к себе, и лезвие издало тихий лязг, задев другой инструмент.
– Ч-ч-черт…
Налетчик смотрел на дверь, раздумывая над тем, показалось ему или нет. Затем он снял автомат с предохранителя и медленно двинулся к двери, держа руку с бутылкой вытянутой вперед.
Автоматный ствол чуть поддел приоткрытую дверь и толкнул ее в сторону. Налетчик шагнул в помещение…
Майор прятался под заваленным набок деревом шагах в тридцати от факела, который он воткнул в землю. Некоторое время он просто смотрел на пляшущий огонь этого факела, затем рядом с источником света что-то упало. Он присмотрелся. Это был просто камень. А вот и еще один. Сапрыкин тоже поднял камень и бросил в сторону факела, стараясь, чтоб он упал в освещенное место. Получилось. После этого откуда-то из темноты послышался свист. Некто насвистывал первый куплет американского гимна. Евгений просвистел в ответ мелодию советского гимна.
– Ты один? – это был голос Джонсона.
– Да. У меня все чисто. Как у тебя?
– Точно так же.
Сапрыкин осторожно приподнялся.
– Я уж думал, ты не придешь, и приближающийся дождь погасит факел.
– Я свое слово держу, Юджин, – ответил подошедший здоровяк. – И я уж думал, что ты явишься в белом балахоне и с треклятым колпаком на голове.
– Что? – недоуменно уставился на Джонсона Сапрыкин.
– Ты долго думал над этой шуткой? – продолжал негодовать Рон.
