Михаил страстно этого желал и впервые за многие годы, что они жили в казарме и старались не тревожить Антонио голосами своей страсти, он хотел, чтоб эта ночь по-настоящему стала триумфом их любви и желаний. И пусть бы их крики разбудили весь мир. Эта мысль, похоже, не только не смущала сейчас его, но и Оливию тоже.
Снова гром на улице и тут же заставивший похолодеть от ужаса звук автоматной очереди. Затем громкий крик:
– Тревога! Мы атакованы!
Глава 9. Ночь безумия
Он сам не знал, почему сделал это. Выстрелов было вполне достаточно, чтоб в поселении начался переполох. Но Антонио все-таки закричал:
– Тревога! Мы атакованы!
Теперь он понимал, что хронометр его жизни отсчитывает последние минуты, или даже секунды. Но он обязан был уберечь Михаила и Оливию. И сделать это раньше, чем умрет.
Квалья рухнул на пол и рванулся к лестнице. Один из находившихся внизу налетчиков уже бежал наверх. Антонио выстрелил, но промахнулся. Он не мог сейчас вспомнить, доводилось ли ему вообще пользоваться когда-либо огнестрельным оружием…
Враг дал ответную очередь, резко запрыгав по ступенькам обратно, на первый этаж. Стрелял он от бедра. Совсем не целясь. Другой налетчик тоже стрелял. Но не в сторону Антонио. Он дал очередь в сторону двери жилища Собески и Крашенинникова.
– Нет, – выдохнул Квалья и снова в его руках задрожал от стрельбы автомат. И снова он ни в кого не попал. Но тот, что отступал, оступился и покатился вниз. Оставалось надеяться, что он сломает при этом себе шею…
Дверь комнаты, которую занимал Джонсон, находилась в противоположном от жилища Антонио конце коридора. И она вдруг резко распахнулась. На какой-то миг Квалья даже обрадовался, надеясь, что теперь за дело возьмется смуглый здоровяк из Сан-Диего. Но, видимо, свое окно, выходившее на руины Петропавловского порта и бухту, он не закрыл на ночь. И в него так же поднялись эти безвестные налетчики с разукрашенными лицами.
Антонио просто швырнул одну из двух осветительных бутылок в сторону еще одного появившегося врага.
Рефлексы опережали мысль, и уже когда эта бутылка летела в воздухе призрачным пятном, он понял, что было бы разумнее стрелять. Но, Квалья еще не знал, на что способна бутылка…
Налетчик попытался отбить ее прикладом, и это ему удалось бы, не будь она из не самого крепкого стекла. Бутылка разлетелась вдребезги, и ее содержимое липкими сгустками брызнуло на тело разбойника. Теперь эта субстанция светилась неприятным белесо-гнойным светом. Видимо зеленоватый оттенок свечению бутылок придавало стекло. Почти разу запахло паленой плотью. Налетчик завизжал, крутясь на месте и роняя оружие. Странный химический раствор, находившийся в бутылке, как оказалось, разъедал живые ткани почти с той же легкостью, с какой кипяток растворяет снег.
Не было времени удивляться этому. Антонио вдавил спусковой крючок, срезая длинной очередью и того, кто сейчас жарился в агонии, и того, кто возник следом за ним. Квалья сейчас был в таком отчаянии, что стрелял бы и дальше, но автоматам свойственно очень быстро расходовать патроны. Он отбросил в сторону ставшее бесполезным оружие и снова рефлексы опередили мысль. Он не стал подбирать оружие только что застреленных врагов, а просто рванулся вниз по лестнице, даже забыв на время, что одна его нога практически недееспособна. Тот налетчик, с которым у него несколько мгновений назад была не очень удачная дуэль, все-таки не сломал себе шею. Но Антонио сейчас со всей решимостью намеревался сделать это сам, обрушившись на поднимающего оружие врага всей своей массой.
Он повалил налетчика на пол. Совсем рядом с той охранницей, которую недоносок намеревался недавно изнасиловать уже мертвую. Удар кулаком по лицу. Еще один. И Квалья обнаружил, что его же удары делают ему больно. Лицо налетчика все было испещрено какими-то грубыми и твердыми шрамами, к тому же из переносицы, нижней губы и бровей урода торчали металлические предметы. Наверное, человеку, изуродовавшему себе лицом пирсингом, больно, когда его колошматят со всей силы по этому самому лицу. Но не менее больно и тому, кто бьет…
Они сцепились в мертвой хватке, катаясь по полу намереваясь друг друга придушить. Налетчик рычал и клацал кривыми окровавленными зубами, как гребаный упырь в не самом хорошем фильме…
– Тони!!! – раздался совсем рядом яростный женский крик.
Квалья резко повернул голову и тут же отпрянул от налетчика в ужасе…
– Тревога! Мы атакованы!..
Они вздрогнули так же синхронно, как только что бились их любящие сердца.
