– Пришел вашему здоровяку помочь, по-дружески. Он хороший парень, но порой бестолковый. Пропадет без меня. Кстати, почему ты не стрелял в этого? – Сапрыкин кивнул в сторону тела налетчика. – Я ведь еле успел его прикончить.
– Пистолет осечку дал.
– Давно им пользовался?
– Очень давно, а что?
– Да ничего. – Евгений протянул Риггзу трофейный автомат. – Вот этим, как ты видел, пользовались недавно. Держи.
Шериф удивленно смотрел на седого русского и даже забыл поблагодарить, принимая оружие.
– Так, ладно. Мне пора. Скажи мне только одно. Где те русские?
– Какие русские?
– Те трое, что поселились у вас на днях, приехав на небольшой военной машине.
– Там только один русский. Еще итальянец и гражданка Соединенных…
– Да какая разница, черт тебя дери?! – зло прервал его Сапрыкин. – Где они?
– В той стороне, на вершине холма двухэтажное здание. Над входом полотенце… Точнее, флаг висит…
– Я понял. Спасибо. – Евгений кивнул и осторожно посмотрел за угол.
– Погоди. Они, кажется, видят в темноте лучше нас.
– Я так не думаю, хотя, поначалу, мне тоже так показалось. Мне думается, что они приучены к ночным атакам. После вспышки молнии, они ведут шквальный огонь в ту сторону, где заметили во время вспышки неприятеля. Это значит, что у них вообще нет никаких проблем с патронами. И вот еще что. Увидишь одного из них – стреляй не мешкая. Это каннибалы. Не пытайся с ними договориться или даже взять кого-то в плен. У тебя ведь не возникало мысли выслушать индейку, перед тем как съесть ее на День благодарения? Вот и они тебя слушать не будут. Ты – всего лишь праздничное блюдо. А я пошел…
Карл не успел опомниться, как Сапрыкин растворился в темноте. Шериф уставился на тело Моусли, которое освещали языки белесого пламени. Но ливень все-таки победил горящий фосфор и в некоторых местах он уже потух. В других начинал тускнеть. Карл проверил свое новое оружие и, пригнувшись, бросился в темноту.
Выстрел из винтовки отправил очередной рой свинцовой дроби в их сторону. Дробины расплющивались о ступеньки лестницы, выбивая из них мелкую крошку бетона.
– Боже, как это выключить! Он стреляет на свет! – простонала Оливия, одной рукой обхватив голову неподвижного Михаила, а второй сжимая трофейное оружие.
– Это нельзя выключить. И разбить нельзя. Я не знаю, что внутри за смесь, но это что-то вроде белого фосфора. Если не сгорим, то отравимся парами, – ответил Квалья.
Они прятались за лестницей от стрелка, возникшего в жилой комнате первого этажа, пока им пришлось расправиться с еще одним налетчиком, спускавшимся сверху. Это им удалось. И даже удалось оттащить тело Крашенинникова за лестницу, но вот что делать с засевшим в комнате Михаила и Оливии упырем, они теперь не знали.
– Боже, Тони, нам нужна помощь! Майк продолжает истекать кровью! Он так умрет!
Квалья дал две короткие очереди в дверной проем, и тут в ответ еще один рой свинцовых дробин.
– Проклятье! – Антонио вжал голову в плечи. – Я не вижу даже вспышки от его оружия! Я не могу понять, куда стрелять, и скоро кончатся патроны!
– Тогда брось туда бутылку!
– Там же все ваши вещи! Ты не представляешь, как эта пакость в бутылке горит и как воняет! На втором этаже, наверное, уже пожар во всю!
– Тони, мне плевать, что будет с нашими вещами и даже со всем этим треклятым миром, если Майкл умрет!!!
Квалья поднял бутылку, которую прятал позади себя, чтоб хоть как-то уменьшить ее свечение.
– Хорошо, – вздохнул он, приготовившись к броску, но тут же раздался еще один выстрел.
Антонио в ужасе прижал бутылку к себе и даже припал к полу. Он готов был подставить под выстрел свое тело, но не хотел, чтоб осветительная бутылка разлетелась вдребезги от попавшей в нее дроби рядом с Оливией.
– Так не пойдет! Бутылка светится и он видит ее! Если он в нее попадет, то умрем мы все!
В комнате что-то лязгнуло, затем кто-то вскрикнул. Непродолжительная возня и булькающие, затихающие всхлипывания. Снова тишина. Разумеется, относительная. Потому что снаружи продолжали шуметь ливень, гроза и стрелковое оружие.
