На волнах оригами

Поначалу я даже испугалась, что Тропинин все-таки никуда не полетит, и приготовилась даже к страшной мести всех рьяных поклонников музыки «На краю», однако Кей уточнил, что со мной он будет мысленно.

Мы вместе позавтракали, разговаривая, улыбаясь друг другу и смеясь и словно почти придя в норму. Как будто бы и не был этот день – днем прощания.

Светило солнце – это было первое яркое теплое утро за последние дни, насквозь промокшие под холодным дождем; негромко играло бодрое радио, по квартире разносился аромат свежесваренного кофе. Все было так по-домашнему тепло и уютно, что я забылась и почувствовала себя счастливой – счастливой тем самым неторопливым, хрупким, обыденным счастьем, которое зачастую не ценят и почти не замечают.

Только продолжалось это недолго. Едва я сделала последний глоток кофе, Антон будничным тоном сообщил, что рейс перенесли на пару часов раньше. И эта новость обрушилась, как зеркальная волна, которая разбилась об меня, ранив крохотными осколками.

– Тогда тебе пора начать собираться, – улыбнулась я Тропинину, хотя знала, что вещи он собрал заранее – сумки стояли в одной из комнат.

– Сначала я отвезу тебя домой, – сказал он отстраненным голосом.

Мы заранее договаривались, что я не поеду провожать его в аэропорт. Во-первых, велик риск того, что меня увидят поклонники или журналисты, хотя официально «На краю» улетают завтра. А, во-вторых, Антон заявил, что будет переживать за меня – как я доберусь до дома. Но я точно знала, что его пугает другое.

В аэропорте расставаться больнее.

Когда за человеком закрывается дверь дома, возникает этакая иллюзия-обезболивающее, что он просто ушел и скоро вернется. В аэропорте и на вокзале все иначе, там все предельно ясно. Уехали ли, улетел – все одно: пропал из жизни.

– Я сама могу доехать, Антош, – попыталась улыбнуться я весело. Кажется, получилось, но Тропинин глянул на меня с подозрением и только головой покачал.

До моего дома мы добрались не без приключений.

Из квартиры я вышла первой, все с той же дурацкой приклеенной улыбочкой, не в силах поверить, что это – все. Антон в это время искал ключи от машины, попутно вновь разговаривая по телефону.

Я только хотела вызывать лифт, как тот распахнулся, и к моему изумлению, из него вышли три девушки лет восемнадцати или чуть больше, весьма неформальной внешности, что-то бурно обсуждая. Они были так увлечены разговором, что не сразу меня заметили.

А я сразу же поняла, по чью душу они пришли.

– Ты уверена, что он тут живет? – низким голосом спросила самая высокая, черноволосая и очень симпатичная, несмотря на прикид, который больше бы подошел парню, нежели девчонке: черная футболка с устрашающим принтом, широкие военные штаны и кеды.

– Уверена! – громко воскликнула вторая девушка – рыжеволосая и с горящими глазами. – Я же говорю, брат нового парня моей сестры работает в здешней охране. Думаешь, почему нас пропустили?!

– Боже, я умру, если увижу его живьем, – томно проговорила третья, за плечом у которой висел рюкзак с красноречивой символикой «На краю». Щеки ее были отчего-то алыми. А вот волосы – ярко-синими. Видимо, девица более всего фанатела по господину Келле.

– Селфи и автограф – мой план-минимум, – заявила первая, размахивая зажатым в руке телефоном. – Главное – дождаться!

– А максимум? – захихикала рыжая, и подруга толкнула ее в бок, заливаясь счастливым смехом.

Я обмерла. Антон вот-вот выйдет, и состоится «счастливая» встреча фанаток со своим кумиром. Не думаю, что кепка и темные очки спасут его от их внимательных глаз.

Хищных глазенок!

Тут девчонки, наконец, заметили меня и прошли мимо, подозрительно разглядывая. Я же, сохраняя невозмутимый вид, зашла в лифт, дрожащими пальцами набирая суматошные сообщения Антону, чтобы он не выходил из квартиры – слава богу, их мой музыкант увидел сразу.

«Ок», – прислал он первое сообщение.

«Ты в порядке?» – спрашивал Тропинин во втором.

«Я сейчас что-нибудь придумаю, – гласило третье, – жди меня на стоянке».

Створки лифта медленно закрылись, однако едва мой палец коснулся кнопки первого этажа, не успев нажать на нее, я вдруг поняла, что должна что-то сделать, должна спасти Антона от нездорового внимания поклонниц. Конечно, он может вызвать полицию или охрану, которая, видимо, «по знакомству», пренебрегая своими обязанностями, пропустила девчонок-фанаток, однако все это разбирательство займет время, а время сейчас для меня – большая ценность. Потому что наше с Антоном время подходит к концу. И я не хочу отдавать каким-то незнакомым дурным девицам драгоценные минуты, которые могла бы провести рядом с Антоном!

Я решилась, тряхнула волосами для уверенности и храбро вышла из лифта.

Для начала я незаметно выглянула из-за угла. Девчонки в это время оглядывали двери квартир.

– Кажется, Кеечка живет вот в этой, – ткнула пальцем с длинным черным ногтем брюнетка в дверь Тропининых, и по моей спине пополз холодок.