впечатлила.
Я раздраженным жестом убрала назад волосы.
– При том. Этот ваш Кей не любит публичности и когда его достают дома, – моя улыбка вышла почти обворожительной. – Но почему бы мне не подсказать таким милым девочкам, как вы, где живет их любимый певец? А то будете ждать его не на том этаже. А он выйдет из квартиры, сядет в лифт и поминай, как звали, – я махнула рукой, копируя какой-то из Нинкиных жестов.
Кажется, фанатки НК мне поверили. Они вновь переглянулись.
– Ну, спасибо тогда, – несколько растерянно сказала брюнетка. – Мы, видимо, не так поняли, на каком этаже Кей живет.
– Вам повезло, что встретилась я, – было совсем не стыдно врать мне. И я вновь загрохотала ключами, давая понять, что разговор окончен и мне пора возвращаться в «свою» квартиру.
Девушки стали подниматься наверх, не оглядываясь и шепчась, но я умудрилась расслышать их слова – видимо, от стресса обострились органы чувств.
– Странная какая-то, – говорила тихонько рыжая синеволосой. – Над ней сам Кей живет, а она недовольна.
– Овуляшка, – поставили на мне клеймо. Меня это, правда, не разозлило, только рассмешило – наверное, это была нервная реакция, ибо коленки у меня тряслись.
– Замолчите, – велела им брюнетка.
Девушки поднялись наверх, а я бросилась к двери квартиры Тропининых, которая осторожно открылась – за ней стоял Антон. Он не выглядел обеспокоенным или расстроенным. И тихо смеялся, а глаза его были веселыми и лукавыми одновременно. Оказалось, Антон все слышал, стоя за дверью. И это нереально развеселило его. Я с великим подозрением смотрела на парня снизу вверх, а он улыбался, стараясь не засмеяться в голос.
– Ты чего? – топнула я ногой. Нам нужно было быстрее убегать, пока девицы не опомнились, а он тут стоит и ржет!
– Неожиданно. Да ты у меня актриса, – легонько поцеловал Кейтон меня, запустив пальцы в волосы, которые я, между прочим, за отсутствием привычной нормальной расчески не смогла расчесать нормально.
– Вся в тебя. Пойдем быстрее, – потянула я его за рукав тонкой темной кофты с капюшоном, который он накинул на голову.
– Веди, детка, – разрешил Антон, и я потащила его за собой к лифту, который, слава богу, оставался на этаже.
– А Сашенька – это девочка или мальчик? – полюбопытствовал он на ходу.
– А? Что за Сашенька?
– Твой ребенок, – поведал мне Антон. – Который не может спокойно спать.
– Девочка, – сердито выдохнула я, чувствуя себя почти героиней, подвиг которой не оценили.
– Прикольно. А если я захочу мальчика, мы тоже можем назвать его Сашенькой. Будет забавно, как думаешь?
– Тропинин, – грозно посмотрела я на парня, входя в лифт. – Замолчи или огребешь.
Эти слова его вновь рассмешили – настроение Антона сделалось вдруг искристым, даже веселым, и напряжение, в котором он пребывал в квартире, почти пропало.
Только когда мой палец все-таки нажал кнопку первого этажа, я выдохнула.
– Это невыносимо, – заявила я, прислонившись к стене. Лифт спускался бесшумно и почти незаметно.
– Что именно? – не отпускал мою руку Антон.
– Как ты живешь? – подняла я на него глаза. – За тобой идет настоящая охота. Эта девицы ненормальные! Ты бы слышал, что они говорили!
Антон пожал плечами.
– Мы справляемся, – все с той же улыбкой сообщил он мне, имея в виду собственную команду. – Жалей меня, Катенька, – вдруг внезапно наклонился он к моему уху, – когда женщины жалеют, то быстрее прощают.
Я сделала вид, что не расслышала.
– С другой стороны, если ты постоянно живешь под таким прессом внимания, я даже почти понимаю твое желание поиграть с девушками. Но не оправдываю, – погрозила я ему пальцем в шутку. Хотя, как известно, в каждой шутке лишь доля шутки.
Его поступок я так и не смогла оправдать, но должна была найти в себе силы, чтобы простить – не потому, что была такой доброй, а потому что знала – Антон действительно раскаивается. Да и отношений на фундаменте из недоверия и обид не построишь.
Мы быстро оказались в его машине, и стоило только нам выехать со стоянки, как мы увидели, что из подъезда вылетают те самые три девицы: брюнетка, рыжая и синеволосая. Они отчаянно оглядывались по сторонам. То ли догадались, что я их надула, то ли просто-напросто позвонили своему другу-охраннику Паше, а тот поведал им горькую правду.
– А как ты домой вернешься? – вздохнула я. – У тебя же там вещи…
– Придумаю что-нибудь, – ответил Антон. – Не волнуйся, Катя, я все улажу.
– Как я могу не волноваться, – вздохнула я. После этого небольшого приключения с фанатками настроение поменялось и у меня – печаль и уже
