— Ну, в некотором роде, сир. При всем моем уважении, я бы хотел напомнить, что поскольку я призывник, то никакого обета не приносил, а значит, и не нарушал.
— Однако тебя поставили в известность, что на протяжении срока службы ты обязан соблюдать законы Арта, а Обет — неотъемлемая часть этих законов! — отчеканил Верховный глава. — Кроме того, ты должен понимать, что твои чувственные удовольствия серьезно нарушили ритмы, которые обеспечивают существование Арта.
«Да адов обод, я ее просто поцеловал!» — подумал Тод. На миг ему пришло в голову, что стоит посвятить Верховного главу в то, какие слухи ходят про женщину в сапогах — вот кто нарушает ритмы, если эти слухи правдивы хотя бы отчасти! — но он тут же спохватился, что Верховный глава в гневе спишет все на нытье и попытку обвинить других.
— Нет, — сказал он. — Впрочем, если вы говорите, что ритмы нарушены, значит так и есть.
— Я слышал достаточно, — проговорил Верховный глава все тем же ровным, скрежещущим от гнева голосом. — А поскольку ты явился ко мне без малейших признаков раскаяния, тебя ждет самое суровое наказание, предусмотренное для тех, кто подобным образом нарушает материю Арта. Ты будешь сослан в Иномирье…
Тод потрясенно вскинулся:
— Как…
— Молчать, — сказал Верховный глава. — Я прекрасно понимаю, что ты наследник пятины и считаешь, что наказывать тебя нельзя, однако я ознакомился с твоим генеалогическим древом и знаю, что ты не единственный наследник. У тебя есть двоюродный брат и четверо племянников, которые вполне могут тебя заменить. Я прав?
— Да, но… — еле выговорил Тод. — Я просто хочу сказать, сир, что мой старик-отец этого не переживет.
— Раньше надо было думать, — сказал Верховный глава, не сдержав победного тона. — А теперь поздно. Ссылка начнется, как только тебя перенесут в Иномирье соответствующим обрядом. А поскольку ты так любвеобилен, я дам тебе задание стать в Иномирье любовником одной особи женского пола. Отношения с ней позволят тебе получать сведения, которые ты затем будешь передавать мне. В ходе обряда между нами будет установлена надежная мысленная связь. Понятно?
Тод кивнул, хотя на самом деле улавливал разве что отдельные звуки, производимые Верховным главой. Думать никак не получалось. В голове крутились жалкие обрывки фраз — «это нечестно, я ее просто поцеловал, нельзя так со мной поступать, это нечестно» — снова и снова. Кажется, мозг отказался работать. Тод смутно заподозрил, что этот гад, сидящий перед ним, вполне мог наслать какие-нибудь чары, чтобы не дать ему нормально соображать.
— Отлично, — сказал Верховный глава. — Верховный брат Натан посвятит тебя во все подробности задания, а если у тебя по прибытии в Иномирье останутся вопросы, на них ответит нынешний агент.
Он отвернулся и волшебным знаком вызвал брата Натана. Когда Глава отрога Священнослужителей поспешно явился на зов, несколько помятый и раскрасневшийся, Верховный глава сказал:
— Уведите этого человека и подготовьте к немедленному перемещению на смену агенту Анторину. Я буду ровно через десять минут и проведу церемонию.
Он снова повернулся к Тоду и махнул рукой. И с большим удовольствием смотрел, как Тода с его ладной фигурой уволакивают с глаз долой и он пятится с крайне нехарактерным для него ошарашенно-испуганным выражением. И до того он был доволен, что только когда Тод скрылся из виду, сообразил: он забыл украдкой солгать ему, как лгал всем своим агентам — мол, если тот будет вести себя безупречно, то сможет вернуться. Однако Верховный глава обнаружил, что ему все равно. Можно будет закинуть эту наживку и потом, когда Гордано окажется в Иномирье.
— И вернуться он не сможет! — воскликнул он вслух. — Как приятно, что это сбило с него спесь!
Он еще раз отвернулся и вызвал Зиллу.
Ее втолкнули в кабинет, растерянную и огорченную.
— Послушайте, — сказала она. — Я не вполне понимаю…
— Молчать! — рявкнул на нее Верховный глава, и ему было отрадно видеть, что она сразу осеклась и затрепетала, как будто он ее ударил. — Пока вы находитесь здесь, в Арте, вы подчиняетесь законам Арта — и только что серьезно их нарушили!
Зилла не верила своим ушам — в точности как Тод. Она не могла заставить себя относиться к этому серьезно.
— Ой, да ладно вам! — проговорила она с дрожащей полуулыбкой. — Тод всего-навсего…
— Я сказал — тихо! — практически взревел Верховный глава.
Зилла снова затрепетала и сжала губы. Она видела, что Глава в ярости, и терпеть не могла, когда на нее сердились. И ушла в себя, сжавшись в уголке собственного сознания и отгородившись там крепкими стенами, как обычно, когда мама кричала на нее, а она все пыталась понять за что. Зилла вспоминала похвальбы Роз и всех остальных и не могла поверить, что на нее кричат за один-единственный поцелуй. Ей было обидно: она же до сих пор считала, что Круторогий — приличный человек, хотя и страшный.
