– Умолкни, – посоветовала ему я.
– А? – моргнул мальчишка.
– Ничего. Не стой столбом, привяжи птицу, пока я воду принесу.
– И точно штабной! – снова заулыбался мальчишка. – Не успел приехать, а уже приказывает, да!
Будь я действительно мужчиной, мальчишка тотчас схлопотал бы оплеуху. Но я плюнула, развернулась к нему спиной и побрела к конюшням, надеясь, что ветер, доносящий до меня запахи конского пота и соломы, приведет в нужное место.
Это были наспех сколоченные навесы с крышами из накиданных ветвей лиственниц. Здесь же стояли деревянные ведра, в каждое я могла бы встать обеими ногами, и еще хватило бы места для вредного мальчишки-конюха. О том, чтобы взять сразу несколько, не могло идти и речи, поэтому я подняла одно и, осматриваясь по сторонам, начала спускаться к реке.
На полянке сражались несколько пар альтарцев. Сбросив френчи и оставшись в одних рубашках, солдаты самозабвенно рубились на клинках, только лязгала сталь и солнечные блики скакали по отточенным граням. В редком подлеске стреляли по мишеням, до меня доносились громкие хлопки, пахло порохом и гарью. Я с содроганием подумала, что когда-нибудь и мне придется точно так же тренироваться, и от этих мыслей по коже поползли мурашки.
«Назвался груздем!» – напомнил Забияка.
– Сама знаю, – буркнула я и зачерпнула воды.
Не полное ведро, конечно. Полное я бы не донесла. И не две трети… даже не половину.
«Ничего, – утешила я себя. – Мне не лень сходить и два раза».
Оба дракона хихикнули, но благоразумно промолчали.
Я потащилась обратно в лагерь, и боевой дух, так подстегивающий меня сегодняшним утром, все таял и таял, как облака над головой, которые постепенно истончались и пропускали все больше жаркого летнего солнца. В боку с непривычки покалывало, и я прижимала его ладонью, с шеи уже градом катился пот, поэтому я не увидела, когда навстречу мне из шатра вышел мужчина. Его увидели духи-драконы.
«Поберегись!» – хором завопили они.
Я подскочила, ведро в руках дернулось, и вода плеснула через край прямо на новые, до блеска начищенные сапоги и выглаженные брюки.
– Гляди, куда прешь! – заорал вояка.
– Простите, господин! – испуганно пролепетала я, подняла глаза и застыла.
Я сразу узнала его: надменное выражение лица, френч с иголочки и голос, недавно произнесший: «Император Солнца охоч до чужеземных наложниц. Он обещал, что в награду лучшим воинам страны достанутся и лучшие девушки…»
Капитан Фа Дэ-Мин! Тот самый, из-за которого я чуть не поссорилась с Дитером!
– Так! – припечатал капитан, окатив меня презрительным взглядом с головы до пят. – Теперь помимо первого вопроса – какого демона ты не смотришь под ноги? – у меня появился и второй: что фессалиец делает в Железной гвардии Альтара? Отвечай!
Я открыла рот, набрав в легкие воздуха, но изо рта вышло только тусклое блеяние:
– Я… э-э…
– Что-что? – нахмурился капитан. – Пищишь, как девчонка. А ну, отвечай по уставу!
Я сглотнула и замерла, мучительно соображая, как именно нужно по уставу?
«Адъютант альтарского посла», – напомнил Умник, и я повторила за ним:
– Адъютант альтарского посла Ю Шэн-Ли, господин Фа!
– Капитан Фа, – поправил Фа Дэ-Мин и поморщился: – Где тебя только учили?
– В Альтарской военной академии, капитан Фа! – бодро ответила я, на этот раз голос не дрогнул.
Он пристально рассматривал меня какое-то время, так что мне стало неловко и боязно. А вдруг узнает? Разглядит во мне женщину? Что станет со мной тогда? Что будет с Дитером и Шэном?
– Я видел тебя раньше, – будто подтверждая мою догадку, сказал Фа Дэ-Мин.
Сердце оборвалось. Бросило сначала в жар, потом в холод. Я сжала пальцы в кулаки, пытаясь унять дрожь, и осторожно заметила:
– Конечно, капитан Фа. Если вы закончили ту же академию, вы можете помнить меня.
– Вздор! – хмыкнул капитан и пожал плечами. – Чтобы я помнил всех желторотых кадетов?
– Вы правы, – согласилась я. – Я на несколько курсов младше, где уж упомнить. Но, возможно, вы знали моего брата? Для вас, альтарцев, все фессалийцы на одно лицо…
– Брата? – Капитан вскинул бровь. – Почему ты решил, что я могу знать его?
– Потому что он – довольно известная личность, капитан Фа, – послушно ответила я, глядя невинными, широко распахнутыми глазами. – В Фессалии, да и в Альтаре тоже.
