– Даже тот выскочка-капитан? – с подозрением спросил Дитер. – Он не узнал тебя?
Я замялась. Вспомнила, как Фа Дэ-Мин говорил про мои руки и глаза… Узнал ли он во мне женщину? Ту «наложницу», встреченную им в альтарском саду?
– Думаю, нет, – поразмыслив, ответила я. – Даже если подозревал, так что с того? Женщинам не место в армии, ты и сам знаешь.
– Пусть только попробует поднять на тебя руку, я проделаю дыру у него между глаз! – сурово заявил мой генерал.
Мне хотелось ответить, что я и сама могу за себя постоять. То, что я научилась неплохо стрелять, Дитер уже и сам увидел, когда мы вдвоем палили по бутылкам на одной из полянок замка. А вот продемонстрировать магическую энергию, собирающуюся на кончиках пальцев в минуты особого волнения, у меня так и не вышло. Моих помощников-духов Дитер тоже не видел.
«Нам надо окрепнуть, хозяйка, – с сожалением объяснил Умник. – Пока еще мы столь же малы и слабы, как новый Оракул в вашем чреве. Но мы окрепнем куда быстрее Оракула, чтобы охранять ее в момент рождения».
В остальном дни шли своей чередой, спокойно и размеренно.
Как-то утром я крутилась возле садовника Бруно, помогая ему ухаживать за кустом жасмина. Когда-то я любила возиться с цветами и теперь ощутила, насколько соскучилась по садовничеству. Все слуги в замке уже знали, что меня следует называть Мартином, адъютантом господина Ю Шэн– Ли. Я становилась им, как только покидала пределы нашей с Дитером спальни, и даже наедине меня остерегались называть «фрау» или «хозяйка».
– Бруно, в этом году у вас получились прекрасные розы, – с улыбкой проговорила я, указывая на клумбу с пышными нежно-кремовыми бутонами.
– Благодарю вас, – поклонился тот. – Я назвал этот сорт «Мэрион».
– Ах вот как! – зарделась я от удовольствия. – А есть ли сорт «Дитер»?
– Пока нет, – развел руками Бруно. – Хозяин – не любитель цветов. Вы, кстати, тоже не слишком засматривайтесь на розы. В Фессалии считается, что так делают только женщины. Мужчинам больше по сердцу жасмин. – Он наклонил одну веточку. – Солдаты носят его в петлице, а любовники – за ухом.
– Я буду иметь в виду, Бруно, – поблагодарила я – любая информация в моем положении ценна.
Мурлыкая под нос веселую песенку, я принялась обрезать ножницами куст, не заметив, как кто-то прошел по аллее и остановился за моей спиной.
– Прекрасная погода, не правда ли? – обратились ко мне на альтарском, и только тогда я повернулась, оказавшись лицом к лицу с капитаном Фа.
Он был еще довольно бледен и стоял, опираясь на трость.
– Решили прогуляться, капитан? – дружелюбно ответила я, стараясь не глядеть ему прямо в глаза.
Уж очень настойчиво он разглядывал меня от макушки до сапог, было в этом что-то тревожное.
– Да, горный воздух должен положительно повлиять на мое здоровье, – сказал Фа Дэ-Мин.
Помолчал, словно раздумывая, потер переносицу.
– Я хотел бы поблагодарить тебя за спасение, – наконец негромко произнес он.
Я едва не выронила ножницы. Да, Фа Дэ-Мин многое рассказывал мне, когда бредил. Но помнил ли он хоть что-то из этого? Знал ли, что именно желторотый щегол вытащил его из Туманного лога и напоил вытяжкой из зоба птицы джэнь? Все то время, что я проводила с Дитером, за капитаном присматривали слуги и несколько раз в сутки докладывали о его состоянии. Я не думала, как все будет, когда мы встретимся вот так, один на один. И не понимала, чего ждать теперь. Поэтому просто ответила:
– Пожалуйста, капитан Фа. Это мой долг.
– Слышал, тебя наградили, – продолжил он. – За мое спасение…
– Представили к награде, капитан, – осторожно уточнила я. – Решение будет выносить господин Е Бо-Джинг.
– Думаю, он вынесет правильное, – энергично кивнул капитан.
Ни по его лицу, ни по его тону не было ясно, сердится он или искренен.
Мы снова помолчали. Его поведение вызывало какое-то смутное беспокойство, как бывает, когда кто-то подходит сзади, закрывает ладонями глаза и спрашивает: «Угадай?»
Угадай, что капитан чувствует? Почему он смотрит вот так, словно бы раздевая взглядом? Узнал ли он меня?
«Я тоже не могу понять, госпожа, – шепнул Умник. – Нужно чуть больше времени, из-за болезни эмоции Фа Дэ-Мина туманны».
– Вижу, вы помогаете садовнику, – заметил между тем капитан. – Любите цветы?
– Люблю чем-нибудь занять руки, – пожала я плечами. – Привык к постоянным тренировкам в лагере, теперь мне скучно.
– Я слышал, как вы стреляли с герцогом по бутылкам, – улыбнулся Фа Дэ-Мин.
«Главное, чтобы не услышал кое-чего другого, что доносилось из спальни», – вставил молчавший до этого Забияка, и я густо покраснела.
– Да, я показывал брату, чему научился в академии и в гвардии Е Бо-Джинга, – похвасталась я. – Надеюсь, не сильно вас потревожили?
– Вовсе нет. Я лежал в кровати и думал, что с радостью размялся бы и сам. Это истинное наслаждение: гулять по вашему прекрасному саду, наслаждаясь ароматами цветов и жизнью. Иногда кажется, что жизнь человека – как жизнь цветка. Столь же недолговечна, сколь и прекрасна.
– Довольно поэтическое сравнение, – хмыкнула я.
