Изменницы

Все вышли из комнаты; Мэри задержалась.

– В чем дело, Мэри? – спросила Левина.

– Я непременно должна ехать ко двору? Мне нельзя остаться здесь со Стоуксом?

– Боюсь, Мэри, вам все же придется поехать. Так приказала королева. – Девушка сникла, и Левине в порыве почти материнской любви захотелось ее обнять; она вовремя спохватилась, вспомнив, что Мэри не любит, когда к ней прикасаются. – Я ведь тоже там буду, и Пегги, и Кэтрин. Вы все-таки будете в кругу друзей и родных. Но отказывать королеве нельзя.

Похоже, Елизавета хотела получше присматривать за своими кузинами.

Когда девушки ушли, Левина подобрала забытое письмо; поколебалась, но все же взломала печать и узнала почерк Джейн Дормер:

«…Милая Кэтрин, дела с вашим браком продвигаются успешно… Дон Карлос – сын короля Филиппа, он еще молод, но станет подходящим мужем для женщины вашего положения…»

Левина смяла письмо и не раздумывая бросила его в огонь. Она думала: теперь, когда французы в очередной раз представляют угрозу, Фериа, естественно, снова вспомнил о Кэтрин. Все становится на свои места. Король Испании хочет ответить на притязания Марии Стюарт и короля Франции, женив на Катерине Грей своего сына. Она представила, как Сесил потирает восковые руки, и ее охватил страх. В такой ситуации Гертфорд, каковы бы ни были его побуждения, показался ей гораздо лучшей партией для Кэтрин, хотя любовь и тщеславие – неверные союзники. На нее давил груз ответственности; она боялась, что теперь, после смерти Фрэнсис, ей не удастся уберечь дочерей подруги от беды.

Часть четвертая Китти и мышка

Хэмптон-Корт, сентябрь 1560 г.

Мэри

– Откуда они пришли, леди Кэтрин? – спросила Кэт Астли, указывая на расшитые перчатки, которые разворачивала сестра.

Я сидела в уголке приемного зала рядом с Пегги и мистрис Сент-Лоу; мы вышивали. Мистрис Сент-Лоу задремала и тихо похрапывала. Она старшая над камер-фрейлинами, в том числе и надо мной. Она полная, по-матерински добрая, однако совсем не восполняла собой ту огромную пустоту, которая возникла в моей душе после смерти Maman. Мамы нет уже почти год. От нашей семьи осталось только двое; нас и настоящим кланом-то не назовешь. Я наблюдала за Кэтрин; она сидела в противоположном углу зала с Юноной и Кэт Астли, которую я весь прошлый год старалась избегать. Из всех придворных дам она ближе всего к королеве, а нас, Грей, как мне кажется, недолюбливает.

– Не знаю, мистрис Астли, – ответила Кэтрин. – Пакет передал мне один из пажей. – Я видела, что она старается говорить почтительно, и все же держалась высокомерно. Она ничего не могла с собой поделать. – Посыльный сказал, что это подарок для ее величества.

– А ну-ка, покажите. – Кэт Астли поманила ее к себе. – Есть ли там письмо?

– Я не видела. – Кэтрин порылась в упаковке и нащупала лист бумаги, который у нее тут же бесцеремонно вырвали.

– Но ведь несколько недель назад мы подписали с Францией и Шотландией мирный договор, а Мария де Гиз умерла, – заметила Юнона.

Наверное, она хотела сказать, что больше не стоит подозрительно относиться к присылаемым королеве подаркам. С тех пор как поползли слухи о том, что Гизы собираются отравить Елизавету, несколько месяцев подряд мы сжигали все – засахаренные фрукты, перчатки, украшенные драгоценными камнями, надушенные носовые платки, изящно изданные книги стихов. Флаконы с дорогими духами отдавали пажам, чтобы те выливали их в отхожие места.

– Лишняя осторожность никогда не помешает, – заметила Кэт Астли. Записку она пробежала глазами, но нам ее не пересказала. – Бросьте их в камин!

– Но ведь огня нет, – возразила Кэтрин, едва заметно улыбаясь.

Кэт Астли посмотрела на холодный камин, поджав губы; она была похожа на туго затянутый кожаный кошелек.

– Дайте сюда. – Кэт Астли протянула руку, но тут же суетливо отдернула ее: – Нет, не давайте! Сначала снова заверните.

– Значит, вы не против того, чтобы леди Кэтрин рисковала жизнью, ведь она-то брала перчатки голыми руками! – Юнона размахивала перчатками перед самым носом перепуганной женщины.

Мы с Пегги переглянулись, она подняла глаза к потолку. Мы обе понимали, что злить Кэт Астли неразумно. Но отчасти я восхищаюсь храбростью Юноны – она говорит что угодно кому угодно.

– Леди Джейн, будьте добры, прекратите сейчас же!

Юнона уронила перчатку на пол.

Глаза Кэт Астли метали молнии.

– Оставьте их, – бросила Юнона, беря мою сестру под руку. – Иначе мы опоздаем.

– Она права, – кивнула Кэтрин. – Вы ведь не хотите, чтобы мы опоздали на королевскую охоту!

Кэт Астли побагровела от злости.

– Где ваша сестра? – крикнула она. – Она должна помочь вышивать узор…