Гертфорд протянул мне руку, но я колебалась. Меня охватило предчувствие: если я дотронусь до него, пути назад уже не будет. Поэтому я держалась за Юнону и свободной рукой гладила его по рукаву.
– Ты дрожишь, – прошептала я.
– Значит, – заговорила Юнона, – уехать тебе приказала королева. Разве сейчас для тебя не опасно находиться здесь?
– Я должен был приехать. Китти, я боялся, что потерял тебя. Твое письмо… – с трудом произнес он. – Мне показалось, ты решилась выйти за испанца. Этого я не вынесу!
Я чувствовала, как сердце мое оттаивает, но вдруг вспомнила:
– А как же Фрэнсис Мотес? – Произнеся ее имя, я живо вспомнила, как она размахивала листком со стихами – совсем как короной, добытой на поле боя.
– Да, – кивнул Юнона, – а как же Фрэнсис Мотес?
– Не знаю. – Он упал в кресло рядом с сестрой, а я осталась стоять, не зная, куда деваться. Дотронувшись до руки Юноны, он заволновался: – Холодная… – и начал растирать ее ладонь между своими. От его нежности у меня екнула сердце.
– Мы ждем твоих объяснений, – напомнила Юнона.
– Мне нужно было убедить Сесила в том, что я бросил тебя, – ответил он. – Я понимал, что Фрэнсис Мотес не станет молчать и новость через несколько часов облетит весь дворец.
– Ты оказался прав, – заметила я, не зная, верить ему или нет. – Но… Фрэнсис Мотес!
– Китти, я думал, ты поймешь, – сказал он, – что я бы ни за что не стал ухаживать за такой девицей. Я подумал, ты угадаешь, что я задумал.
– Лучше бы написал записку, – сдавленным голосом произнесла Юнона. – Значит, Сесил совсем тебя запугал, – уже нежнее продолжила она.
Он медленно кивнул, а мы услышали, как внизу открылась и закрылась дверь. Мы переглянулись.
– Глинн или свеченосец, – прошептала Юнона. – А может быть, слуга с дровами… Нед, тебе лучше спрятаться. Встань за шторами.
Он встал за пологом кровати, и в тот же миг дверь распахнулась настежь. Это была Леттис Ноллис.
– Так и думала, что найду вас здесь, – сказала она. – Вы пропустили самое интересное!
– Что? – спросила я.
– Подрались люди Пембрука и Дадли!
– Кого-нибудь ранили? – поинтересовался Юнона.
– Несколько синяков и разбитых носов; ничего серьезного, но королева вне себя от гнева, потому что слуги Сесила несколько дней назад отказались снимать шапки при виде Дадли. – Леттис откровенно наслаждалась сплетнями. – Она во всю глотку кричала на Сесила; мы слышали каждое слово, хотя они стояли за закрытыми дверями. Королева велела Сесилу знать свое место и оказывать Дадли должное почтение. В приемном зале было так тихо, что можно было услышать, как падает иголка.
Краем глаза я заметила, что Стим обнюхивает полог, за которым прячется Гертфорд; я свистом подозвала пса к себе, но он упрямо отказывался подходить ко мне.
– Как бы там ни было, – продолжала Леттис, – ваше отсутствие заметили, и меня отправили вас разыскивать. Постарайтесь придумать вескую причину, по которой вас не было… – Она провела ребром ладони по шее. – Астли была очень раздражена.
– Передай, что у меня неожиданно начались женские дела и Юнона помогала мне переодеться. Мы сейчас придем.
– Не мешкайте, иначе у меня тоже будут неприятности. – Она направилась к двери.
Из окна я видела, как она перешла двор и открывает дверь в апартаменты королевы; только тогда я подошла к тайнику, в котором прятался Гертфорд. Отдернула полог со словами:
– Она ушла.
Он схватил меня за руку, и, прежде чем я поняла, что он делает, на пальце у меня оказалось кольцо с остроконечным бриллиантом.
– Что это?
– Этим кольцом обручаюсь с тобой, Китти. Юнона, ты будешь свидетелем? – Он покосился на сестру; та улыбнулась, как будто это ей сделали предложение.
– Ах, Нед! – воскликнула она. – А как же Сесил?
– Если понадобится, я сам поговорю с Сесилом. – Я угадала сомнение за его словами, но притворилась, будто ничего не заметила. – Уж он-то вряд ли захочет, чтобы Китти вышла замуж за испанца!
– А если я не соглашусь? – спросила я.
– Тогда я буду самым несчастным человеком на свете!
Невыносимо смотреть на его потерянное лицо.
– Конечно, я согласна!
