Мог бы почивать на лаврах и радоваться жизни, но не таким родился Ван. Дедушка постоянно искал что-то новое, на чём удастся хорошо заработать. Каждую весну словно бес вселялся в его душу и гнал в тайгу. Так получилось и в тот год. Несмотря на уговоры близких и плохие предчувствия, приходящие во сне и наяву, он всё-таки снова собрался в Россию.
«Последний раз постараюсь, заработаю много денег и больше туда никогда не пойду, – будто успокаивал он себя. – Теперь там другие порядки. Большевики забирают золото, изгоняют людей из тайги, но я знаю тропы, по которым никто не ходит. Главное – перейти границу».
Дедушка Ван благополучно перешёл границу и добрался до места. Преуспел он и с золотом, но за это едва не поплатился жизнью. В тайге осталась вся его бригада.
Так, за разговорами они доехали до переправы через Лену. Паром с машинами шёл посередине великой сибирской реки. Вокруг журчала вода. Ночь быстро опустилась над долиной Туймаады, луч прожектора выхватывал из темноты заросший тальником пустынный берег и плескавшиеся на воде моторные лодки с рыбаками. Из окна автобуса Фёдор увидел огни большого города.
– Ну, наконец-то мы дома, – поцеловав его в щёку, сказала Аня. – Мама, наверно, меня заждалась. Ох, обрадуется!
– Конечно, ждёт с накрытым столом, – обнял он девушку.
Вскоре пошли деревянные дома, разбросанные по берегу протоки, и наконец показался освещённый причал. Стало слышно, как тараторят ожидавшие машины. Паром медленно подходил к месту швартовки. Послышались крики матроса, загромыхали цепи, и на песчаный берег с грохотом упал перекидной мост, возвестивший о том, что переправа наведена. Почти одновременно на пароме запустились десятки двигателей, воздух наполнился едким запахом солярки. Не дожидаясь команды, на берег пополз КамАЗ с прицепом. Для него переправа закончилась. За ним двинулись другие. На берегу с обеих сторон стояли длинные фуры с прицепами, грузовики и затерявшиеся между ними легковушки, образовавшие узкий коридор, по которому следовало протиснуться.
Город встретил их многочисленными огнями, освещёнными улицами. После трёх месяцев, проведенных в тайге, это казалось праздником, устроенным в их честь. Автобус сразу затерялся в потоке машин, и только благодаря Фёдору, взявшему на себя роль штурмана, всех быстро развезли по домам.
Первой высадили Аню. Фёдор проводил её до порога квартиры. В двух словах он рассказал Елизавете Васильевне об экспедиции, не забыв похвалить Анечку. Осмотрев дочь с ног до головы, строгая мама осталась довольна.
Добрались до гостиницы уже глубокой ночью. В полной уверенности, что китайцев поселят, Фёдор направился к администратору, но каково же было его удивление, когда им отказали. То же повторилось и в других гостиницах.
– Я даже не знаю, что с вами делать, – словно извиняясь, сказал Фёдор. – Это вам не Алдан, здесь просто так никуда не приткнёшься. Да у вас ещё серьезные проблемы с документами. Там написано китайскими иероглифами, а их никто не понимает. Поехали в наше общежитие, – неожиданно предложил он Киму. – Только не пугайтесь, это вам не заморский отель.
В почерневшем от времени двухэтажном деревянном здании, звучно называемом «Общежитием геологоразведочной экспедиции», во всех окнах горел свет, гремела музыка. Даже невооружённым глазом было видно, что народ веселится. Отработав лето в тайге, полевики вернулись домой. Не найдя ни одного свободного места, Фёдор поселил китайцев в своей комнате.
Глава 23. Охотник Николаев
Весь день Иван брёл по тайге, всё больше удаляясь от того места, где выпрыгнул из машины. Он проваливался в глубоком снегу, падал, вставал и снова шёл. Усталость брала своё, хотелось сесть и отдохнуть, но, пересилив себя, он двигался вперёд, хорошо понимая – чтобы не замёрзнуть и дойти до трассы, нужно идти. Неожиданно послышался хруст снега, и прямо перед ним остановилась оленья упряжка. Из нарт выкатился круглый, как медвежонок, человек в лохматой кухлянке с заиндевевшим, съехавшим набок капюшоном. В руках у незнакомца Иван увидел карабин, направленный ему в грудь.
– Эй, ты, поднимай руки вверх, стреляй буду! – крикнул владелец карабина писклявым голосом и в подтверждение своих слов потряс оружием.
Чёрное отверстие смотрело прямо на парня. Сомнений не осталось – при малейшем не повиновении он рискует получить пулю.
– Зивей, зивей, сто здём! – закричал мужичок громче. – Зэк нехоросый. Я сейчас тебе покажу, как бегай из лагеря.
Руки невольно оказались над головой.
– Да ты что, мужик! – выдавил из себя Иван.
– Я не музык, я охотник. Семён Николаев я.
– Семён, ты меня с кем-то спутал. Я геолог. Сейчас покажу свои документы.
– Какой ты геолог, нуча! Я знаю, ты сбежал из лагеря. Часовой убил, документы украл и ушёл тайга. Тебя там ищут, по всей трассе солдаты стоят. Однако кончай тебя надо. Нечего с тобой болтать.
– Ты не шути так, – всполошился Иван. – За меня кончат тебя самого и посадят всех твоих родственников аж до пятого колена. Запомни, от страшного возмездия никто не уйдёт.
В глазах охотника промелькнули тень сомнения и страх. Он сказал:
– Ну, раз ты геолог, тогда скажи, что это за камень? Санька, однако, нашёл. Говорит, там ещё есть много такой.
