Председатель рассмеялся. В его глазах мелькнула хитринка.
– Эх ты, деревня! Надо же такое! – потешался недоучившийся студент и бывший красноармеец Семёнов. – Это же золото с самого ключа Незаметного, а кто теперь о нём не слышал? Только ничего не перепутай, я проверю и подпишу бумагу.
– Вот если бы его переплавить да продать, тогда бы можно было получить неплохие денежки, а так…
– Но-но, ты мне это брось! – рявкнул начальник.
Чтобы меньше возиться с писаниной, заместитель предложил высыпать весь золотой песок в один пакет, но, вспомнив, чему учили в университете, Семёнов решил не смешивать всё в одну кучу. В ту минуту он, возможно, подумал, что это золото, может быть, когда-нибудь послужит для науки. Отсыпав золотой песок в пакеты из плотной бумаги, на них написали простым карандашом: «Комитет по земельным отношениям, оприходовал Н. К. Чуриков. Председатель С. А. Семёнов, а ниже – ключ Незаметный. Сдал Е. П. Охлопков из д. Учур». После этого золотой песок отправили в музей.
«Посылаю тебе карту, – в конце письма писал Семён. – Скрепя сердце её отдал старик, так сказать, вытащил из своих закромов. Попов её берег пуще самой дорогой вещи, до последнего вздоха не хотел с ней расставаться. Как будто снова собирался идти туда. Я попросил его рассказать про эту карту, но он только прошептал:
– Если захочешь, увидишь всё сам. – И на том его земная жизнь закончилась. Представляешь, вот так жил человек и умер, прямо на моих глазах. Вообще, забавный был старик. Вреда он никому не принёс…»
Фёдор взял в руки пожелтевший от времени затёртый лист бумаги. Простым карандашом на нём была нарисована гидросеть какой-то неизвестной местности. Названий рек автор карты не указал, но в нескольких местах виднелись какие-то пометки, а возле одного крутого изгиба стояла точка, стрелка от неё указывала на едва различимый ручей.
«Так это же Чага, – узнал её Фёдор, – а точкой показана россыпь Вана».
Эта карта была скопирована из того же журнала, что и карта китайского старателя. Про это дореволюционное издание Закатов слышал от Фишкина. В нём впервые напечатали карту золотоносности России, куда попали многие якутские реки. Случайно или нет, на той карте оказалась и Чага.
О своём открытии и письме внука Охлопкова Фёдор рассказал Фишкину и Федотову. Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. С трудом верилось, что две музейные пробы золота потянут за собой громадный клубок, который смог распутать Закатов.
– Фёдор Степанович, я потрясён услышанным, – широко повёл рукой Федотов, – то, что вы сделали, выше всякой похвалы.
Его голос разнёсся по кабинету. От гордости за себя Закатов поднял голову и улыбнулся во весь рот. Он долго ждал этого момента, и вот наконец заслуженное поздравление начальника.
«Не зря я поехал в богом забытый Учур, не зря стал заниматься этой проблемой. Ай да Федя, ай да молодец!»
Мысленно он ещё нахваливал себя, возвысившись надо всеми, но неожиданно Федотов его приземлил:
– В связи с вашим открытием у меня возникает вопрос: может, мы не там ищем? Я имею в виду вашу тему по золотоносности зеленокаменных поясов. Тратим государственные деньги и своё дорогое время, а месторождение золота совсем в другом районе. Интересно получается, не правда ли? С этим надо срочно разобраться.
Положение, в котором оказался Фёдор, проявив свою инициативу, не делало ему чести. Площадь его поисковых работ находилась совершенно в другом районе, никаким образом не связанном с той геологической структурой, откуда было музейное золото.
После недолгих раздумий главный геолог произнес:
– Фёдор Степанович, раз ты говоришь, что это золото похоже на рандовское и известна точная привязка, где оно найдено, то сам Бог велел тебе поехать туда. Так что, дорогой товарищ, не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня – давай собирайся и лети.
Фишкин тоже поразился. Ничего не обещавшие поиски родственников охотника Охлопкова привели к разгадке пропавшей экспедиции и, главное, удалось установить район и даже место, откуда было то древнее золото, попавшее в музей. Это уже получалась заявка на открытие месторождения нового типа, к чему когда-то он стремился.
– Вадим Викторович, а вы не хотите посмотреть, где нашли это древнее золото? По-моему, вам не помешало бы туда слетать. Закатов утверждает, что это золото из древних конгломератов.
Фишкин отказался: на носу была сдача очередного отчёта. Потерять дорогое время он не мог.
– Ну что ж, ничего не поделаешь, – сказал Федотов разочарованно. – Закатов полетит без вас. Фёдор Степанович, возьми с собой Берестова, Чухновского и кого-нибудь ещё по своему усмотрению, – произнёс он успокоившись. – Оформи гарантийные письма на вертолёт и другие документы. Да, вот ещё: на носу зима. Так что не забудь верблюжьи спальные мешки и тёплую одежду. Ну, желаю удачи! – протянул он руку.
Когда Аня узнала о предстоящей поездке, её снова потянуло в тайгу. Отказаться от компании с любимым человеком она не могла. Сразу нашлось свободное время, и в этот раз не возражала мама.
Внизу проплывала поблёкшая желтовато-серая тайга. Кое-где на склонах гор виднелся стланик, да иногда мелькали зелёные островки сосен. Всё вокруг будто затаилось в ожидании наступавшей зимы. Через час показалась Чага. В том месте, где река изогнулась широкой дугой, Фёдор увидел устье впадавшего в неё ручья. Выше по его течению стояли горы. Ручей ничем не выделялся среди многих других, но именно в нём Ван нашёл
