– Конечно, я присмотрю за ней, – с готовностью пообещал он. – Но позволь мне спросить: зачем тебе всё это?
– Опять ты за своё? – нахмурился Ургаш.
– Почему ты согласился тогда? Почему отпустил меня в столицу? Ты же ненавидишь людей. Я не понимаю.
– Дурак ты, Ош. – Ургаш вытащил нож из стола и вернулся к точильному камню. – Всё ради неё. Долгая история. Ты всё равно не поймёшь.
– А ты попробуй.
Ургаш тяжело вздохнул.
– Моё племя. Мы жили в горах, далеко на севере. – Великан закрыл глаза, словно вспоминая. – Однажды пришли люди. Мы убили их. Потом пришли ещё. Мы убили и их тоже. Но они же как проклятая лавина: их было всё больше и больше. В конце концов они прислали рыцарей. Мы от драки не бегали, но они обхитрили нас. Напали исподтишка. Женщины, дети – они вырезали всех. Мы бились с ними два дня и две ночи. Наутро третьего дня в живых осталось двое: я и их командир.
– Как же тебе удалось победить его?
– Иногда ради победы приходится чем-то жертвовать. Я нарочно пропустил его удар. Мог бы защититься, но не стал, Он выбил мне зуб и сломал челюсть, – Ургаш помял подбородок, словно успокаивая старую рану, – но сам напоролся на нож. Хороший бой.
Он выждал, прежде чем продолжить.
– Одному в горах не выжить. – Ургаш сосредоточенно водил ножом по точильному камню. – Я спустился в предгорья. Думал найти отряд людей, напасть на них. Ну… покончить со всем этим.
– И что же тебя спасло?
– То же, что и тебя, – усмехнулся Ургаш.
– Зора? – удивился Ош.
– Иду, значит, я по лесу. Слышу крики. Вхожу на поляну: бежит баба, а за ней шестеро мужиков. Так-то разборки людей меня не касаются, но тогда я дурной был, смерти искал. Мужиков порешил всех. Баба сама издохла – её на бегу подстрелили, видать. Собрался уже уходить, как слышу: плачет кто-то. Я беглянку-то мёртвую перевернул, а у неё ребёнок в руках, да какой ребёнок! Ни дать ни взять – маленький орк! Не смог я это дитё там оставить.
Ош поверить не мог, что грозный, жестокий и непоколебимый вожак мог проявить такую мягкость.
– Потом нашёл слепого старика из безликих, чтобы приглядывал за ней, пока я на охоту хожу. – Здесь Ургаш ухмыльнулся нечаянной игре слов. – Остальное тебе известно.
– Неужели всё ради неё?
Ургаш кивнул. Казалось, длинный рассказ утомил его.
– Но если ты болтать об этом будешь…
– Ты вырвешь мне язык и задушишь меня им, – закончил за него Ош.
– Ты меня знаешь.
– Слушай, я с тобой ещё кое-что хотел обсудить…
Ош рассказал всё, что ему было известно о колонне. Ургаш слушал молча, пока речь не зашла о превращении.
– Что значит «обратим»?
– Алим не знает, кого затронет магия в этом случае, – признался Ош. – Будет ли обратное превращение полным или частичным, мгновенным или постепенным.
– И ты оставил его там одного наедине с этой штукой? – Ургаш вскочил так резко, что табурет за ним упал на пол.
– Он пока не знает, как это сделать, – успокоил его Ош. – Ну, то есть он так сказал.
– И лучше бы ему никогда этого не узнать. – Тяжёлая ладонь хлопнула по столу так, что дерево жалобно затрещало. – Если я увижу его там ещё раз…
– Мы можем, по крайней мере, обдумать это, – попытался урезонить вождя Ош.
– Мне плевать, кем мы были в прошлом! – В Ургаше разгоралась настоящая ярость. – Сейчас мы – орки, а орки будут решать сами!
Ургаш всё ещё кричал что-то ему вслед, когда Ош вышел. Ему и самому было не по себе оттого, что все они в одночасье могут стать кем-то другим. Странная мысль. Пугающая. Однако подстёгнутое воображением любопытство орка снова и снова заставляло его представлять те головокружительные, фантастические перспективы, что открылись бы перед ними благодаря магии колонны. В конце концов, последний раз, когда Древние ходили по земле людей, они создали могущественную империю, которая просуществовала больше тысячи лет.
И всё же риск был слишком велик. Нет, Ош никогда не узнает, кем бы они могли стать на этом пути. Ургаш прав.
Орки будут решать сами.
Орки. Знают ли они, какая сила сокрыта в них?
