В комнату вошёл Малахай. Его широкое, тупое лицо было бледным как простыня.
– Браг мёртв, – сказал он упавшим голосом.
Веточу странно было видеть этого обычно жизнерадостного и жестокосердного человека таким растерянным.
– Как мёртв? – спросил он. – Что ты несёшь?
– Нашли только что у кузницы, – растерянно ответил громила. – Отошёл, стало быть, он по нужде да и пропал. Пошли искать, глядим: лежит в траве, голова проломлена и мозги наружу.
– И что, никто ничего не слышал?
– Не слышал, – повторил Малахай слова хозяина, пожав широкими плечами.
– Если это кто-то из твоих… – начал Веточ, но не успел закончить, потому что снизу раздался дикий вопль, оборвавшийся резко, будто его обрубили топором.
Малахай схватился за притороченный к широкому кожаному поясу меч. При этом кольца его длинной кольчуги звякнули, как крохотные колокольчики.
– Иди разберись, что там, – дрогнувшим голосом велел ему Веточ.
Здоровяк исчез, после чего на первом этаже послышался грохот и встревоженные крики телохранителей купца.
Сверкнула молния. Раздались глухие удары дождевых капель в толстые деревянные ставни, закрывающие окна. Подобно настырному любовнику, не принимающему отказов, осенней ночью овладела гроза.
В детстве Веточ видел, как человека убило молнией, а потому он никогда не любил такую погоду. К северу от Мать-озера её всегда называли «гневом богов».
Гром совпал с новым истошным криком, сотрясшим первый этаж дома. Где-то заплакал ребёнок. Это была маленькая дочь виконтессы, которую то ли напугала гроза, то ли разбудила суматоха, творящаяся внизу.
Звон стали свидетельствовал, что в доме шёл бой. Нервно поправив воротник, Веточ вышел в коридор. Его раздирали беспокойные мысли.
Явное нападение, но кто это был? Неужели мальчишка? Один? Немыслимо! Почему никто не видел, как подкрался враг? Может, это орки? Нет, обычно они действуют гораздо грубее. Хотя кто их разберёт – может, теперь поумнели?
Наконец всё стихло. Возбуждённые крики людей, звон стали, грохот падающей мебели. От звенящей пустоты Веточа отделяла лишь тревожная завеса из звуков грозы и нестерпимо давящего на уши детского плача.
Сжимая в руке бронзовый подсвечник с жёлтой, оплывшей свечой, купец сделал несколько неуверенных шагов по тёмному коридору.
На лестнице раздались тяжёлые шаги. Им вторил зловещий скрип старой древесины. Кто-то поднимался наверх. Безмолвно, как мертвец.
– Малахай? – позвал Веточ, но ему никто не ответил.
Между тем стук сапог по ступеням продолжался, пока на верхней площадке лестницы не появился тёмный силуэт.
– Кто ты? – спросил купец, начиная терять самообладание. – Где мои люди?
Пришелец молчал. Порыв ветра открыл ставни, и в отблеске молнии Веточу предстала страшная картина. Напротив него стояла фигура в кольчуге и длинном кожаном фартуке, заляпанном тёмными пятнами крови. В одной руке – длинный меч. В другой – кузнечный молот, на котором виднелись прилипшие клочки волос. Однако больше всего пугала голова ночного гостя. Её закрывала маска из толстого полотняного мешка, в котором кое-как были проделаны отверстия для глаз. Как будто ожило огородное пугало.
Где-то за стеной надрывался ребёнок, которого никак не могла успокоить мать. Ветер трепал деревья, копошился в их листве.
Дождь ударял по крыше, как водяные часы, отсчитывающие мгновения человеческой жизни.
Локас Веточ привык к упорядоченному и ясному миру. Он умел планировать и любил, когда всё шло по плану. Отчасти благодаря этой способности он и добился столь многого. Сейчас же купец, как никогда, понимал, что мир гораздо безумнее и страшнее, чем он привык думать.
В его мечущемся сознании мелькнула сумасшедшая мысль. Он постарался спрятать её подальше, но она всё равно лезла наружу, как ядовитая змея, покидающая своё логово.
– Почему ты молчишь? – спросил Веточ, отступив назад. – Ты? Этого не может быть. Ты мёртв! Тебя убили!
Дрожащая рука купца нащупала эфес короткого меча с изящной выгнутой гардой. Тёмный силуэт незнакомца двинулся в его сторону.
Выставив перед собой меч, Веточ попятился. Он не был воином и никогда не проявлял особого усердия в ратном деле.
– Не приближайся! – крикнул купец, дёргая за ручки запертых дверей.
Спасения не было, Изголодавшимся чудовищем ужас пожирал остатки разума.
Клинок Веточа ринулся вперёд, но тут же отлетел в сторону под ударом тяжёлого меча. В следующее мгновение на руку купца обрушился кузнечный молот. С глухим шлепком сломались кости.
Звякнув позолоченной рукоятью, дорогое оружие упало на пол. Его владелец хотел закричать от боли, но не смог, потому что на горле сомкнулась железная хватка холодных пальцев. Спина уперлась в рамы окна, находящегося в конце коридора. Бежать было некуда.
