подтвердились. Они выглядели как пожиратели, но действовали и двигались совсем иначе. Ни стрелы, ни сталь клинка нс могли остановить их, но Ош знал, что на этот раз виной тому было не загадочное зелье. Он готов был поклясться, что нападающие были мертвы. Мертвы задолго до того, как орки встретили их. Иссохшая холодная плоть покрывала жёлтые кости. Их неизменным спутником был затхлый запах тлена и гниения. Они были мертвы, но что-то страшное заставляло их двигаться, подражать жизни, ревностно оборонять это место от любого пришельца.
Само их присутствие угнетало, и дело было даже не в жуткой внешности. Заглянув в пылающие глаза, Ош ощущал, будто мир теряет краски, погружаясь во тьму и холод. Этими голубыми огнями на орков смотрела сама смерть. Сразу возникало навязчивое чувство, что впереди нечто чуждое этому миру. Нечто, чего здесь никак не должно быть.
Им пришлось буквально разрубать мёртвых стражей на куски. Только так они могли остановить этих страшных созданий, пресечь их упрямую охоту на живых. При этом, даже несмотря на численное превосходство отряда Ургаша, на каждое поверженное умертвив приходилось два убитых орка.
Сир Гловер смотрел на зловещий луч голубого пламени, словно прислушиваясь к нему. Холодный свет лишал его железную фигуру остатков жизни, превращая рыцаря в подобие проводника загробного мира, бездушное изваяние.
– Они знают, что мы здесь, – раздалось из-под ржавого шлема. – Они идут за нами.
– Значит, надо торопиться, – Ургаш с размаху опустил палицу на отрубленную голову одного из ходячих мертвецов, и синие огни, пылающие в тёмных глазницах, погасли, как задутые свечи. – Крепость уже недалеко!
Орки углубились в расщелину, усеянную острыми, как клинки, зарослями чёрного стекла. Теперь их окружали мрачные скалы, выглядевшие так, как будто они однажды вдруг расплавились, растеклись, а потом застыли, образовав диковинный лабиринт из окаменевших морских волн и водопадов. Под ногами то и дело встречались коварные трещины, чередующиеся с расколотыми каменными плитами, напоминающими рукотворную мостовую. Каждый шаг давался с трудом. Чёрные шипы норовили ранить любого, кто проявит беспечность или неосторожность. Воздух смердел гарью и чем-то, что казалось Ошу подобием запаха грозы. Лишь Ургашу, казалось, всё было нипочём: великан бесстрашно шагал навстречу любой опасности.
Была ли у них уверенность, что руины древнего укрепления сулят спасение? Нет. Они даже не знали, как попадут внутрь и что они там обнаружат. Открыты ли ворота? Поднят ли мост? Есть ли там вообще мост? Не держат ли мёртвые стражи оборону в холодных и безжизненных бастионах? Впереди лежала неизвестность, но отступать было поздно. Оставалось идти вперёд. Слепо, упрямо, безрассудно, отважно.
В который уже раз Ош порадовался тому, что их ведёт такой вождь. Их план изначально был безумием. Никто не обещал им успеха, и каждое препятствие могло оказаться роковым. Ургаш же не боялся ничего. Просто настала схватка с очередным медведем, на которого он бросался с голыми руками и самозабвенной яростью в сердце. Умереть или победить – таково было его суровое правило, его неумолимый закон. Орки шли за ним, как за живым богом.
Оша не покидало навязчивое чувство, что он уже бывал в этих местах. Не раз он видел их в своих снах. Должно быть, когда-то, много лет назад, Безымянный проходил здесь вместе со своими братьями по оружию.
Наконец лабиринт оплавленных скал остался позади, и оркам предстала древняя цитадель. Ош готовился увидеть что-то вроде северной твердыни или замка Предела, но даже величайшие укрепления людей показались ему теперь игрушечными.
Простояв много веков в полном запустении, гигантская крепость Древних сохранила изрядную часть своего величия. Словно вырезанная из сплошной скалы, она возвышалась у подножия Замковых гор вечным памятником могущества своих создателей. В одном её бастионе мог поместиться весь Нордгард. Увенчанные хищными зубцами, стены были столь высоки, что Ош представить себе не мог осадное орудие, способное достать до их вершины. В них было не меньше полусотни шагов.
Именно из сердца крепости вырывался столб ослепительного голубого сияния, бьющего в небо. Издали оно представлялось слабым огоньком, мерцающим на горизонте. Здесь же всё ревело так, что Ош ощущал, как у него во рту трясутся зубы.
– Проклятье, нам будет нелегко прибрать к лапам это местечко! – крикнул Ургаш, и Ош не понял, чего в словах вождя было больше: восторга или тревоги.
– Я не вижу ворот, – сказала Зора, пристально вглядываясь в укрепления.
Ош с ужасом понял, что она права. Глухие, неприступные стены были попросту лишены входа. Как бы ни проникали внутрь их прежние обитатели, они явно делали это по-другому.
– Они близко, – вторил тревоге Оша сир Гловер, указывая сломанным мечом на юго-запад.
Действительно, наперерез оркам двигалось безмолвное воинство мертвецов, чьи пылающие глаза напоминали в сумерках безбрежное море замогильных светляков.
– Там. – Алим указал на круглые отверстия, темнеющие в основании стен.
Ош припомнил тяжёлый, зарешечённый портал северного замка людей и речушку, вытекающую из него.
– Да, это может сработать, – согласился он.
– Вперёд! – взревел Ургаш. – Шевелите ногами! Отставших скормлю варгам!
Подгоняемые страхом, орки ринулись под стены мёртвой крепости. Начался необычный штурм тёмных укреплений, которые уже сотни лет никто не
