папарацци, буквально оккупировавших весь квартал, прилегающий к «Арт-буфету». Ошалев от такого зрелища, молодой человек непроизвольно бросил свой взор вверх и чуть не ахнул. Все крыши старинных зданий были усеяны телевизионной аппаратурой с направленными на них объективами, а в небе кружили многочисленные глайдеры, с которых велась прямая трансляция.
– Бедный Павел, похоже, ты серьезно влип в историю, – ласково проговорила Ольга, стоявшая совсем рядом с ним, и, приветливо помахав ручкой любопытствующей журналистской публике, подхватила под руку напряженного капитана. Краем глаза заметив это, Екатерина, ревниво взяв другую руку и улыбнувшись, решительно пошла вперед. Они сделали всего несколько шагов, послуживших неким сигналом, после которого на них накинулась большая толпа и в один миг окружила со всех сторон.
Изо всех своих сил стараясь не выказывать своих истинных эмоций, Бобер, беря пример со своих опытных в этом деле спутниц, дружелюбно улыбался, глубоко в душе надеясь, что его улыбка не будет выглядеть фальшивой, и вслушался в сыплющиеся, как из рога изобилия, многочисленные вопросы. Это оказалось, на удивление, крайне сложно, так как репортеры словно с цепи сорвались и, перебивая друг друга, задавали свои вопросы. Такое рвение с их стороны вызывало страшный шум, в котором трудно было что-то толковое разобрать. Не выдержав бестолковой какофонии, Бобер резко поднял руку вверх и командным тоном на всю улицу рявкнул:
– А ну всем молчать! Вы люди или дикие звери?! Ведите себя подобающим образом.
Непривыкшие ни к чему подобному, представители средств массовой информации замерли, и у входа возле «Арт-буфета», из окон которого выглядывали любопытные лица посетителей вперемешку с персоналом ресторана, возникла неожиданная тишина. Спустя несколько мгновений из окружающей толпы вышел мужчина и, слегка кашлянув в кулак, на удивление вежливо, высказал общее мнение репортеров:
– Мы, как представители СМИ, согласно конституции имеем полное право на свободу слова, и ограничивать нас не надо!
– Это кто же вас ограничивает? Покажите мне его, – ответил капитан, демонстративно оглядываясь по сторонам.
– То есть как кто?! Вы и ограничиваете, – ошарашенно произнес журналист, указывая пальцем на молодого человека, продолжавшего поддерживать двух девушек, плотно прижавшихся к нему.
– Я?!
– Конечно вы, не я же всем затыкал рот!
– Интересно, вы, что же, на самом деле считаете, что свобода слова и хамское поведение – это одно и то же? – с нескрываемым удивлением поинтересовался Бобёр, пристально глядя в глаза мужчины.
– Нет, но все же…
– Вот и хорошо, а то я, было, подумал о вашем дурном воспитании, не позволяющем одно отделить от другого, хотя, быть может, вам глаза застилают деньги, обещанные за интервью? – перебил молодой человек и, оглядев притихших борзописцев, обратился к ним: – Дамы и господа, если вы хотите получить наше интервью, будьте добры назначить ведущего, и пусть он организует вас и вот тогда по очереди вы будете задавать нам свои вопросы. Согласны?
Неуверенно посмотрев друг на друга, журналисты одобрительно загудели и, посовещавшись, назначили ведущим все того же мужчину, который вышел первым и заговорил с капитаном. С этого момента и началась упорядоченная пресс-конференция, вымотавшая Бобра куда больше, чем самый длительный марш-бросок, проходимый им в академии, результатом которой стало весьма благосклонное отношение журналистской братии к нему самому и к его спутницам, поглядывающим на него с немалым восхищением.
Спустя пару часов, завершив импровизированную пресс-конференцию и распрощавшись с журналистами, среди которых, как ни странно, затесалось довольно много зевак, проживающих в окрестных домах, Бобер вызвал такси, и погрузившись в него, они всей компанией направились на оперу в Мариинку.
Глава 25
После окончания спектакля, так и не сумев отвязаться от своих спутниц, капитану пришлось со всем этим сарафаном, состоявшим из сестер Ворониных и Екатерины Борн, отправляться на встречу с Дювалем. Причиной такого решения послужило не столько настойчивое желание самих сестер в его компании побывать в «Подвале образцового содержания», сколько тот факт, что в его недра пускали далеко не каждого, а только постоянных членов клуба, которыми сестры являлись уже более двух лет подряд.
Погрузившись в заранее заказанное такси, Бобер с девушками перелетел на набережную реки Фонтанки и, высадившись на пересечении с улицей Ефимова, предложил Ольге выступить в роли проводника, потому как тут можно было свободно заплутать и опоздать на встречу с американским разведчиком, а это было крайне нежелательно.
Старшая из сестер какими-то только ей ведомыми путями провела компанию во внутренний двор углового здания и, пройдясь по полутемной аллее,
