Магония

– Да что Маганветару известно о его народе? – спрашиваю я.

– Неужели тебя так легко переубедить, Аза Рэй? – усмехается она. – Секунду назад ты была человеком, а теперь заговорила по-магонски.

Вы обсуждали Магонию, когда смотрели видеозапись с кальмаром, – продолжает она. – С кем ты разговаривала после этого? Кому ты про нее рассказала?

У меня по спине пробегают мурашки.

– Как ты узнала про кальмара? – О записи знали только мы с Джейсоном: это был наш секрет.

Хейуорд внимательно смотрит на меня, а затем улыбается.

– Понимаю, почему он тебе нравится, – говорит она.

Ледяной волной меня накрывает тревога.

– Что это значит?

Она продолжает наблюдать за моей реакцией.

– Он все мне выложил. Ты тоже все расскажешь. С кем из утопленников ты обсуждала Магонию? Какие замыслы капитан Куэл уже привела в исполнение?

– Я не стану ничего тебе рассказывать, – говорю я.

– Вот что дал мне твой мальчик, – говорит она спокойно, протягивая листок бумаги. Я разворачиваю его.

Один краешек обуглился, но надпись прочитать еще можно.

Я { } тебя больше, чем [[[{{{ }}}]]].

Не могу говорить.

Не могу…

– Откуда у тебя этот листок?

– Он забрал его у тебя, когда ты умерла, – отвечает Хейуорд. – Но вскоре оказалось, что ты – а точнее, я – жива. И он отдал листок мне.

Кровь приливает к моему лицу.

– Ну, может быть, не совсем отдал, – говорит она. – Скорее я сама его забрала. При таких же обстоятельствах, при каких Джейсон Кервин забрал его у тебя.

У меня немеют пальцы рук и ног.

Он умер?

Он…

Я стою как вкопанная, не сводя глаз с Хейуорд, с этого чудовища. Я теряю власть над своим голосом.

– НЕТ! – ору я, сжимая записку в кулаке, и сверху мне в ответ раздается воинственный вопль.

У нас над головами появляется Милект. Громко возмущаясь моему неповиновению, он рассекает воздух, как золотистый дротик. Он залетает мне в грудную клетку, и я пою громче, выше и яростнее, чем когда-либо. В моем голосе смешиваются гнев, скорбь и отрицание.

НЕТ.

Из ночного мрака на корабль обрушивается стая летучих мышей. Они сбрасывают на Дыхание обрывки какой-то черной материи, которая полностью закрывает обзор.

НЕТ.

– На абордаж! – кричит Дай из ниоткуда, и через секунду у меня перед глазами возникает «Амина Пеннарум», сбросившая свой звездный камуфляж.

С канатом в руках, проносясь прямо надо мной, на снасти «Регалекуса» запрыгивает Дай. Они со Свилкен быстро-быстро поют. Поднимается сильный ветер. Над кораблем кружат шквальные киты: они явно готовы вызвать ураган. Дай кричит мне что-то, и я начинаю петь. Я пою так, как не пела еще ни разу в жизни.

Джейсон. Джейсон. ДЖЕЙСОН.

Моя песня, моя скорбь обрушивается на одного из врагов и выдергивает трубки у него из шлема. Он падает, хватаясь за грудь, и вокруг него переплетаются веревки.

Грохот, сумасшедший грохот – и «Регалекус»

ПоШаТыВаЕтСя

А затем оседает носом, потому что один из его парусов практически разрушен.

Тем временем Джик поражает одного из противников с такой силой, какой я от нее не ожидала. Она все еще работает у Заль на корабле, но сражается она за меня. Я кричу изо всех сил, и песня с ревом вырывается у меня из горла. Потому что. Я не могу. Я отказываюсь в это верить.

Своей песней я распускаю парус из колибри. Освобожденные птицы мгновенно рассыпаются по небу и скрываются из виду.