вам названия что-то говорят?
– Что такие существуют, я знал, но только из записей Професа. Эти металлы и редки, и дороги, и, главное, никому не нужны.
– Возражу вам, Бирос,
Такую простую огранку (октаэдр!) Первый мастер, разумеется, сам не делал. По правде говоря, уровень подобной работы был для подмастерья, даже не мастера. Ну, хорошего подмастерья.
Но почему-то именно в этот раз глубокоуважаемый Сафар был смурнее обыкновенного при раздаче заданий. Мастер Юргин, получивший семидесятифунтовый кусок галенита на разрезку, это заметил, но не догадался о причине. Ну не мог же Первый мастер так огорчиться лишь оттого, что от этих семидесяти фунтов после первичной разрезки осталось бы не более двадцати фунтов материала, пригодного для дальнейшей работы, а в конечном счёте получилось бы не более сотни готовых кристаллов (в самом лучшем случае). К сожалению, доля бесполезного материала из года в год только росла.
Да и дома у глубокоуважаемого всё вроде в порядке. По крайней мере, дела глубокоуважаемой Хаоры шли с большим успехом, а сыновья, хотя и были большими шкодниками, но учились хорошо.
Сам Сафар знал причину собственного недовольства немногим лучше, чем посторонние. Не будучи предрасположен к самокопанию, он просто чувствовал: что-то он делает не так, и это «что-то» кроется в кристаллах галенита. Но он никак не мог понять, что именно ему не нравится.
Если бы в тот момент гранильщик воспользовался услугами хорошего психоаналитика, то получил бы объяснение: у вас, мол, глубинное недовольство подходом к проблеме с галенитом и, более того, вы, уважаемый, уже близки к решению. Нужно лишь время, чтобы ощущения оделись в логику и превратились в то, что можно высказать словами или нарисовать на чертеже. Но даже сам термин «психоанализ» был тут пока неизвестен.
А между тем производство гранёных галенитов замедлилось, поскольку упомянутая глыба галенита была последней. Следующая поставка ожидалась лишь через пару месяцев.
Коммодор Филипс-Райдер, будучи командиром разведывательного отряда, обязан был доложить о результатах миссии своему непосредственному начальнику адмиралу Дандасу, что добросовестно и сделал. Пространное донесение со схемами и картами вполне можно было уложить в один-единственный лист бумаги без всяких приложений. Да, подойти к порту можно. Да, обстрелять его тоже можно. Но вот делать там высадку совершенно нецелесообразно, поскольку следует ожидать громадных потерь.
Отдельным разделом пошло описание боестолкновения с русским кораблём-разведчиком. Филипс-Райдер был сдержанно-оптимистичен.
– …В сумме, сэр, русские дали четыре выстрела. Бомбы, использованные их артиллеристами, обладают огромной взрывчатой силой. Но скверно взятый прицел позволил нам обойтись повреждениями на уровне ниже критического: потеря фок-мачты, течь, с которой помпы успешно справлялись, и пожар, который удалось довольно скоро погасить. Все, кто оказался убит (двадцать пять нижних чинов и двое офицеров), были в момент взрывов наверху. А вот на нижней батарейной палубе ни одного пострадавшего. Да, ещё один эффект: взрывы сопровождались настолько яркими вспышками, что трое матросов временно лишились зрения. Оно восстановилось через час.
Адмирал был опытным флотоводцем, поэтому задал естественный вопрос:
– Коммодор Филипс-Райдер, почему, по вашему мнению, русские выпустили только четыре бомбы?
– У меня сложилось впечатление, что этот разведчик просто испугался нашего ответного артиллерийского обстрела. Ядра легли недолётом, но, придерживайся русский прежнего курса, в него попали бы. Вот почему он отвернул. – Вдруг на капитана снизошло вдохновение, и после совсем небольшой паузы он продолжил: – Также возможно и другое объяснение, сэр. Принимая во внимание огромную мощность его машины, низкое качество топлива, а также отсутствие парусного вооружения, предполагаю, русский капитан опасался, что при повторении атаки ему не хватит запаса хода на возвращение в порт.
Адмирал Дандас еле заметно двинул подбородком сверху вниз, что должно было обозначать благожелательный кивок.
– Вероятно, вы правы, Филипс-Райдер. Сколько времени продлится ремонт?
– Это не от меня зависит, сэр. Я уже подал заявку на необходимые материалы. Доски для палубного настила найдутся на здешних складах, стеньги – может быть, а вот с фок-мачтой, уверен, придётся ждать.
Капитан несколько исказил истину. Мачта нашлась бы и у турок, но в качестве материала он был совершенно не уверен и потому предпочёл подождать прихода заказа с Мальты. Или даже из Саутгемптона.
– Хорошо, – ворчливо ответствовало высокое начальство. – Вы свободны, коммодор.
