– Пожалуй. Хорот, что с чертежами?
– Готовы.
– Быстро ты. Валад, как с твоей работой?
– На изготовление деталей и сборку – шести часов хватит. А вот гранаты – мне нужно новые кокили для литья изготовить. Меньше, чем в два дня, не выйдет.
– А если пробная партия нужна? Небольшая.
– Сколько?
– С десяток.
– Могу сделать за полдня в земляных формах, но работа станет подороже. Никак не менее двадцати двух сребреников за штуку, включая материал. Не считаю, конечно, затрат на установку кристалла трудами ваших магов.
– В сумме я бы оценил сорок сребреников полностью.
– Эх, жалко, что Риммера здесь нет.
– Почему?
– У него есть опыт сражений против нескольких кораблей противника.
– Так у Дофета он тоже есть. Попросить его о консультации.
– И он отсутствует. Пошёл с грузом к южным соседям.
– Т-а-а-ак… Тогда, – в голосе кандидата в академики вылезли совершенно молодые нотки, – попробуем так, как нас командир учил. Вот вводная. Один корабль против нескольких, причём самоприцел под вопросом: сигналы от нескольких сразу различить вряд ли возможно. Второе: наличие негаторов на борту. Примем как данность, а если таких не окажется, значит, повезло. И вижу я две проблемы. Первая – точность прицела. Вторая – как бы сделать так, чтобы граната не боялась влияния негации. Если у кого есть что сказать, прошу. Но добавлю ещё: взрывать в воздухе, чтобы осколки пошли не в воду, а по целям.
Все погрузились в размышления. Шахур карябал на листке бумаги то, что он полагал чертежами. Хорот безжалостно лохматил причёску – привычка, от которой он так и не избавился, несмотря на все усилия супруги.
Неожиданно палец вздел мастер Валад.
– Не согласен, – заявил он.
После короткого обмена взглядами Сарат на правах координатора мозгового штурма спросил:
– С чем?
– С тем, что самоприцел не нужен. А ну как нападение будет по одному чужаку с нескольких сторон? А?
Итог подвёл всё тот же Сарат:
– Правильная мысль, мастер. Примем. Ещё у кого идеи? Тарек, что у тебя?
– Почти привычная корректировка огня, с той лишь разницей, что при взрыве в воздухе (вне сферы негации, конечно) мы сможем корректировать выстрел как в случае недолёта, так и перелёта. Но взрывать именно на высоте ярдов двадцать пять.
– И даже больше: ведь если негатор будет, то не обязательно на уровне воды. На палубе, к примеру. Или, того хуже, на мачте.
– Час от часу не легче. То есть телепортация второго снаряда в первый, когда тот на высоте… Впрочем, тут есть варианты.
Дракон вернулся через десять с половиной часов и, само собой, тут же выдал письменный доклад. С самого раннего утра сведения о результатах разведки, а заодно и письмо из Маэры попали к лейтенанту Семакову.
В сообщении дракона говорилось, что восемь вымпелов находились на подходе к Варне. Иначе говоря, никого не удалось потопить.
Ни Таррот, ни Семаков не знали, что фрегат «Фазли-Аллах» пришёл в порт с сильной течью, что по этой причине его вне очереди поместили в док и что ремонтники обнаружили трещину в киле, в результате чего этот сорокачетырёхпушечный корабль уже никак не мог принять участия в боевых действиях. Более того, начались долгие и ожесточённые споры о том, возможно ли отремонтировать такое повреждение вообще.
История ещё раз качнулась… и возобновила ход по той же колее.
Семаков решил как можно скорее встретиться с иномирцами. Но ещё более неотложным был доклад Нахимову.
Адмирал снова первым делом пожелал узнать о потерях. Младший офицер не без гордости ответил, что повреждений не имеет вообще, а что до ранений, то матрос первой статьи ушиб плечо в тёмном трюме, да и то уж излечен.
Но после этого Нахимов затребовал подробный доклад о ходе боестолкновения.
– …Таким образом, Павел Степанович, подтверждаю, что поражение данным гранатомётом крупных кораблей является делом далеко не верным. Посему прошу вашего разрешения на приобретение у наших контрагентов других, совершеннейших гранатомётов, кои в изготовлении сей момент находятся.