Глава 7
— Кто ж вас так напугал, госпожа… — заворчала Мадита, проскользнув в комнату. Для женщины ее сложения она была куда как ловка! — Настоящий допрос учинили, прямо как хозяйка обители: где была да что делала… А ничего тогда и не делала, словечком с водовозом перекинулась!
— Сегодня, вижу, ты не только словечками перекидывалась, — невольно улыбнулась я: волосы у нее растрепались, косынка на шее была повязана небрежно, а нарядный передник измялся и сбился на сторону. Ну и сено к юбке прицепилось, как же иначе.
— А и что ж с того, мы не знатные господа, нам и до свадьбы не зазорно, — фыркнула она.
— А когда свадьба? — поинтересовалась я.
— Так хотелось бы поскорее, госпожа, — потупилась Мадита и принялась обирать с платья соломинки. — Динк, правда, заладил: давай, мол, подгадаем, чтоб в один день с господами, чтоб памятно вышло! А я говорю — еще чего не хватало, а кто ж тогда госпожу Альену будет одевать-собирать? Я этого никому не доверю! Словом, — перебила она сама себя, — на будущей неделе, аккурат на праздник урожая, как принято. Хоть урожая того кот наплакал, а все ж таки обычай… Ну, это если вы дозволите, госпожа!
— Я же тебе не хозяйка, дозволения у князя надо просить. Или у старшего распорядителя, я и не знаю, как тут у вас заведено.
— Будто им дело есть до конюха со служанкой, не рабы же мы, вольные люди, сами разберемся… — проворчала она. — Ну то есть если господа не возражают. А раз я к вам приставлена еще старым князем и никто его приказа не отменял, значит, вы моя хозяйка и есть, вам и решать!
— Тогда разрешаю, — кивнула я. — Как раз и сама успеешь приготовиться, и мои вещи соберешь.
— А… вы неужто едете куда-то, госпожа? — удивилась Мадита.
— Да. В обитель.
— Что вы такое говорите!
— Так Райгор решил, сказал, до свадьбы мне придется пожить там, потому что мы как раз знатные и невесте с женихом под одной крышей делать нечего.
— А скоро ли?
— Точно не говорил, но, думаю, со дня на день прикажут отправляться. Так что, Мадита, уж расскажи, что там и как? Знаю, ты об этом вспоминать не любишь, но…
— Да как… если не своей волей пришел — скучно и работа тяжелая, да еще по десять раз на дню изволь все дела бросить, встать со всеми вместе и молитву вознести, — вздохнула она. — Ни шагу без этого не ступишь, а ступишь — всыплют горячих. Кто сам-то в обитель заявился или ненадолго приехал, тем это вроде как и в радость. Те, кого зуда несмышлеными подкинули, — привыкли. А таким, как я… иногда стоишь, бубнишь очередную молитву, а сама думаешь: лучше б волки в лесу съели, право слово!
— Ты ни разу не говорила, как там оказалась.
— Добрые люди привели, — серьезно сказала Мадита. — В лесу нашли. А я ничегошеньки не помню: ни как меня звать по-настоящему, ни откуда родом, ни кто мои родители… По одежде вроде крестьянка, далеко не из зажиточных, вдобавок не из здешних краев, знаки на одежде вовсе незнакомые. Решили, отстала от какого-то обоза, что на ярмарку шел, заплутала, а с перепугу памяти лишилась — сказывали, по всему видно было, я не один день там бродила. А может, лесного хозяина увидела, он и подшутил…
— Они так не шутят, — сорвалось у меня, но она продолжала, не слушая:
— Ну а кому нужна ничейная девчонка? Своих хватает… Может, и приютил бы кто: оказалось, что по хозяйству-то я кое-чего умею, да и не из слабеньких буду. Но только год плохой выдался, самим бы прокормиться… Вот и отвели в обитель, как раз по хозяйству помогать. Там мне имя дали и велели молиться, чтоб Создатель память вернул. Но, видно, в обители так гомонят, что меня он как раз и не услышал, — закончила она. — Да и ладно. Видно, слишком дурная память, этак вернется — не обрадуешься.
— Не хочешь же ты сказать, что тебя, как в сказке, завели подальше в лес, да и бросили?
— Может, и так. Говорю же, госпожа, год выдался голодный, — пожала она могучими плечами. — А я самого бестолкового возраста была: на многие дела еще силенок не хватает, а поесть — только подавай! К чему такую приставишь? Разве что за малышней смотреть… ну так если несколько погодок, уж найдется кому люльку качать, полы мыть да кур с поросятами кормить.
Мадита помолчала и добавила:
— Той зимой еще нескольких младенчиков к воротам обители подкинули, тоже девчонок — две даже выжили, а остальных поздно нашли — замерзли они. Видно, у самих родителей рука не поднялась приморить, вот и рассудили: пускай Создатель решает, жить им или умереть…
Я невольно поежилась: в самом деле, повеяло страшной сказкой!
Старики рассказывали, когда-то и в горы приносили детей: обычно их находили среброликие и думали поначалу: люди хотят отдать малышей им на воспитание. И несказанно удивлялись — неужели не понятно, что человек с ними жить не может? Потом уже догадались: это люди из долин жертвуют своих детей, чтобы умилостивить духов гор… и заодно избавляются от лишних ртов. Но это было очень, очень давно, а за последние лет сто такое случалось всего
