раз или два. То ли жизнь в долинах стала лучше, то ли люди поняли наконец, что их жертвы горам безразличны.
— Как ты оттуда выбралась, ты тоже не говорила, — напомнила я. — Упомянула только, что княгиня тебя заметила и с собой забрала.
— Верно, — кивнула Мадита. — Мне тогда, наверно, уже годков десять было, точно-то никто не знал, а я так тем более. Может, и меньше, потому что я, сами видите, какая крупная. Ну а в девчонках собой вроде ничего была, соображением Создатель не обделил, обхождению худо-бедно научилась, нос кулаком не вытирала… Вот меня и приставляли к знатным дамам, которые в обитель приезжали, значит, милости Создателя попросить или просто по пути на ночлег останавливались. У них, конечно, своей прислуги хоть отбавляй, — пояснила она, — но только те ж не знают, где воды набрать, у кого свечей попросить, да мало ли еще чего… Вот я и бегала день-деньской — подай да принеси. Но это всяко лучше, чем в потолок пялиться и бормотать невесть что безо всякого толку.
— А зачем княгиня приехала в обитель? Тоже по пути оказалось?
— Нет, она как раз явилась ребеночка вымаливать, — пояснила Мадита и сняла нагар со свечей. — Никак наследника князю не могла родить, что она, что первые его жены…
— Как так? — удивилась я. — Райгор сказал, что его отец поздно женился, и…
— Еще б не поздно, эта княгиня уже пятой была, — проворчала она. — Про первых трех ничего не знаю и никто не знает, языки у всех накрепко узлом завязаны. Четвертая, я слышала, родила раньше срока и от горячки умерла, ну и мальчик, ясное дело, не выжил… — Мадита помолчала и продолжила: — Ну, тогда князь на госпоже Вианне и женился. И тоже незадача: три года прошло, а ничего… Очень он на нее за это сердит был. И то: сам уже в возрасте, когда наследника воспитывать-то, уму-разуму учить?
— Вот, значит, как… — протянула я. — Райгор уверял, князь жену очень любил, и она его тоже.
— Уж конечно, любил он… — буркнула Мадита и придвинулась ближе, чтобы говорить мне на ухо: — Ни старый князь, ни молодой сроду никого и ничего, кроме себя да своего богатства не любили. И предки их такими же были, что мужчины, что женщины… Тут поживи — всякого наслушаешься, а что вам об этом не рассказывали, оно и понятно! Госпожа Вианна, когда замуж шла, она мне говорила, сама не своя от счастья была…
— Она ведь была не слишком знатной?
Мадита кивнула и пояснила:
— Те семейства, что побогаче да посметливее, дочерей князю отдавать не собирались, знали же, что жены у него не заживаются. Одна красавица, рассказывали, когда он присватался, своей волей в обитель ушла. Сказала, с детства об этом мечтала! Правда, ее потом оттуда кто-то выкрал, — добавила она, — и куда девица подевалась, неведомо. Наверно, родные увезли подальше, а может, с сердечным другом сбежала. Другую мигом замуж выдали, заявили, давно сговорена была, еще до ее рождения условились… Как же, отдали бы ее за бедного рыцаря! Но этим повезло — они друг в дружку давно влюблены были, и если б не князь со своим сватовством, им бы никогда пожениться не позволили!
— Только не говори, что какая-нибудь отравилась или повесилась, лишь бы за князя замуж не идти.
— Может, и такое бывало. Я ж не обо всех слыхала, так… Когда с другими служанками болтаешь, нет-нет да и узнаешь что. А там слово за слово… — Мадита вздохнула. — Ну а госпожа Вианна была из хорошего рода, старинного, только давно обедневшего. Ей такое замужество и не снилось! А князь-то, вы ж помните, госпожа, хоть собой и не красавец, но видный, обходительный, говорил умно… Много ль девушке нужно? Вот что она его полюбила — в это могу поверить, да… Иначе не убивалась бы так!
— Значит, ты прислуживала княгине в обители, чем-то ей приглянулась и она взяла тебя с собой? — вернула я ее к тому, с чего мы начали.
— Ну да, так и было. Госпожа Вианна сказала, мне в обители не место: там все какие-то тусклые и пыльные, а я, понимаете ли, сияю, как медяшка начищенная! А там таких не любят, со свету сживут или работой заморят… Сбежать? А куда бежать-то? Скитаться, подаяния просить, работницей к кому- нибудь наняться? Еще хуже выйдет, в обители хоть мужиков нет… — вздохнула Мадита. — А то странницы у нас тоже бывали, я от них всякого наслушалась. И о том, как они старухами калечными-увечными притворяются, чтоб юбку не задирали, и о прочем. И то не всегда убережешься!
— Ты не отвлекайся, а то уже скоро светать начнет, а у тебя рассказа, я смотрю, еще на две ночи хватит! — напомнила я.
— А, да уж всего ничего осталось-то, — спохватилась она. — Вот госпожа Вианна так сказала… Потом еще как-то обмолвилась, что и при дворе все какие-то фальшивые, я одна без маски и со мной ей полегче. Так я при ней и была до самой ее смерти…
— Наследника она все же родила, выходит.
Мадита сделала страшные глаза, зачем-то посмотрела по сторонам и снова сунулась к моему уху. От нее вкусно пахло сеном, лошадьми и какой-то сдобой.
— В том-то и дело, госпожа, что нет…
— А… Райгор тогда откуда взялся? — оторопела я. — Больше ведь князь не женился, так?
Мадита кивнула, потом снова зашипела:
— Госпожа Вианна девочку родила, слабенькую очень, но хоть живую. Ух, как князь осерчал! Видели, может, в коридоре на втором этаже оконный переплет погнут? Это он кулаком ударил, так и не смогли потом до конца выправить…
— Ничего не понимаю!
